По крайней мере манекены его не нервировали. Ну что толку вот так пялиться в окно? Не на что там смотреть. Несколько акров неспокойной соленой воды. Туман наглухо законопатил людей внутри огромной белостенной коробки. И теперь казалось, будто вокруг ничего больше не существует.
Крис ощутил приступ внезапной иррациональной злобы в отношении деревенских. Нет, не иррациональной, а вполне разумной. Они тут с женой из кожи вон лезут, чтобы эти неблагодарные ублюдки остались в живых. Это наш дом. Наша еда. Никто даже не предлагает помочь.
Он окинул неприязненным взглядом набитую народом комнату. Фауст чахнет под одеялом; чокнутый майор прогуливается со своей чертовой бесполезной собакой; слабоумная девчонка Тамворт играет с грязной куклой; хозяин таверны, сложив ручки на огромном пузе, изучает туман с дюжиной других наблюдателей...
Резко повернувшись, Крис, весь красный от подавляемой ярости, вышел из комнаты. И тут ему в голову пришла мысль: может, вышвырнуть всех этих ублюдков на берег, и пусть сами сражаются за себя?
Гейтман сидел во дворе на одной из пушек и курил привычную тонкую сигару. Видно, запасся ими надолго. Не мог, эгоистичный поганец, притащить с собой что-нибудь полезное!.. Крис взял молот, который оставил у дверей морского форта, обшарил глазами двор. Надо что-то делать, иначе все они тут и погибнут.
«Господи, как я поддался на уговоры Рут привести сюда никчемную толпу крестьян?»
Какой-то тихий голосок в голове спросил, действительно ли его злость обоснованна. Или то, что заставляло других бесконечно метаться по комнате, теперь начинало точно так же влиять и на него?
Подавив этот голосок, Крис двинулся к фургону. Хотелось выпить кофе.
* * *
— Вы должны помочь нам.
Человек, около которого Крис присел на корточки, не шевельнулся. Марк лежал на боку, зажмурив глаза и подложив руку под голову.
— Бесполезно, — проговорила Рут. — Не трогай его.
— Необходимо действовать! У нас кончаются продукты и вода.
— Как ты думаешь, почему Тони ничего не предлагает? Ты ведь понимаешь, что он обдумал все варианты. Значит, мы просто ничего не можем поделать.
Они были похожи на родителей, которые шепотом спорят у кровати спящего ребенка, хотя Крис видел, что Марк Фауст не спит. Он знал обо всем, что происходит вокруг: деревенские едят скудные порции жареной фасоли с сосисками с бумажных тарелок, Рут и Крис склонились над ним и шепчутся.
— Мы не в состоянии их убить. — У Рут был очень усталый голос. — Мы пробовали, пробовали, но так и не смогли.
— Я знаю, но...
— Но сделать мы ничего не в силах, Крис. Только ждать. Может, кто-нибудь появится снаружи и поднимет тревогу. Тогда, Бог даст, там разберутся. А до тех пор...
— Нет. Надо сесть и подумать, как подать отсюда сигнал. Позвать на помощь...
— Садись, Крис. Думай. Я тоже присяду, прежде чем свалюсь.
* * *
С крыши здания морского форта Крис наблюдал за темными фигурами, маячившими на берегу в вечернем сумраке. Огромные клубы тумана накатывали с моря, словно еще один, облачный, прилив.
Крис закусил костяшку указательного пальца. Должен же быть какой-нибудь выход. Выход должен быть!
Думай, тупица, думай...
Найди способ спасти свой дом, жену, сына.
Думай... думай... думай...
* * *
Начинался вечер.
В комнате батарейной палубы шестилетний Дэвид вел беседу, точнее, монолог с человеком массивного телосложения, настоящим гигантом, накрытым одеялом.
— Почему вы, взрослые, не говорите детям, что происходит? — ворчал Дэвид, сложив руки на коленях. — Я ведь понимаю, что-то случилось. Плохие люди не выпускают нас отсюда, да?
Человек под одеялом не шевелился.
За спиной у Дэвида залаяла собака майора. Люди глядели в окно. На что? Дэвид смотрел — вода да туман. Можно было подумать, что вот сейчас из воды выпрыгнет самая интересная штука в мире.
— Хорошо бы Тони опять устроил барбекю. Жареная кукуруза, картошка, бургеры. А ты качал бы меня на тарзанке. Она еще там, Марк?
Из-под одеяла торчали лишь клок черных волос и рука с полусогнутыми пальцами.
— Мы не можем поехать в магазин, потому что нас кто-то отсюда не выпускает, да? Поэтому мы не можем купить еды? Мне теперь часто хочется есть. Но я не говорю маме, а то она будет волноваться. Знаешь, в кладовой осталось не очень много. Я понимаю, папа с мамой не виноваты. Это те плохие люди снаружи. Поэтому я сейчас пойду в постель. Во сне не так хочется есть. — Мальчик встал. — Спокойной ночи, Марк.
Дэвид с батарейной палубы вышел в вечерние сумерки. Стояла тишина. Его папа в одиночестве сидел на каменных ступеньках. Думал.
В фургоне Дэвид стянул с себя футболку и джинсы и надел пижаму. По привычке зашел в гостиную и включил телевизор. Тот, разумеется, не работал — не было электричества.
Вот бы сейчас посмотреть один из видеофильмов про Супермена!.. От этого стало бы легче. Порции такие маленькие; все время хочется есть. А еще он слышал, что мама прошлой ночью не спала. Сначала было не разобрать, что это за шум, но он все продолжался и продолжался.
Потом Дэвид узнал этот звук.
Она плакала.
* * *
Крис добрых полчаса сидел на каменных ступеньках, пытаясь родить идею, которая вызволила бы их отсюда. Рано или поздно сафдары неминуемо проникнут внутрь, теперь это лишь вопрос времени.
Размышляя, он машинально смотрел во двор... Вдруг из тени возникла массивная фигура, странно покачиваясь, словно плохо умела ходить.
Крис вскочил на ноги.
«Господи, они внутри!» Эта мысль прострелила ему голову, как пуля палача.
Высокий человек медленно вышел на сумеречный вечерний свет.
Марк Фауст. Он шел, пошатываясь; жизнь только-только возвращалась в его члены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86