Крис сбежал вниз, во двор, чтобы осмотреть ворота, которые скрипели и дрожали под напором более двадцати ни живых ни мертвых существ по другую сторону.
Запоры и щеколды прогибались, когда ворота принимали на себя удар. «Если они не выдержат, — подумал Крис, — то между женой с сыном и этими ублюдками буду только я. И что, черт побери, делать? Я даже не сумею умереть как мученик. А превращусь в такого же, как Уэйнрайт или те сырые твари из человеческого мяса и моллюсков».
Удары через колебания дерева передавались его рукам, словно моментальные электрические разряды. Он представил себе эти голые кулаки, ладони, распухшие суставы пальцев, молотящие в толстые доски. Чувствуют ли они что-нибудь? Может, тварям хочется повернуться и бежать домой, а тут их удерживает только воля сафдаров?
И снова мозг Криса затуманился.
Действительно ли он стоит здесь, внутри форта, обыкновенный человек, у которого есть жена и сын, упираясь в створки ворот и понимая, что нет ни единого шанса удержать их закрытыми, если запоры вдруг сломаются? Или он находится снаружи, босиком на холодных камнях, колотя руками (гляди, гляди, с каждым днем они меняются, становятся все больше и больше, крепче и крепче, вены набухают на кулаках, как узловатые веревки) в ворота, страстно желая попасть внутрь, растерзать этих мягкотелых людишек с прохладной кожей, швырнуть их красным созданиям на берегу, которые повелевают...
...заставляют наш разум кружиться, кружиться все быстрее и быстрее, чтобы мы не поняли, куда бежать. То хочется бежать домой; а то — хватать, бить, уничтожать мужчин и женщин в каменном доме на берегу...
Убивать, убивать, убивать, убивать, убивать... мы хотим впиться пальцами в ваши тела... убивать... убивать...
Домой... идти домой... хочется идти домой...
Крис сморгнул пот с век. Зачем он толкает ворота? Там же никого нет.
Тогда он вспомнил. Приходили мертвецы, пытались прорваться внутрь.
Он опустил затекшие руки и тряхнул головой. Будто пробудился ото сна.
Разминая занывшие пальцы, вошел в фургон и лег в постель рядом со спящими женой и сыном.
Не понимая, спит он или бодрствует, Крис видел на удивление яркий сон.
— Они внутри... они внутри... они внутри...
Люди кричали, и их голоса эхом разносились по морскому форту.
Через открытые ворота тихо и мягко, как пантеры, входили сафдары.
Он бегал по всему форту в поисках Дэвида и Рут, и казалось, будто это продолжается уже много часов подряд. Ярость обжигала его, словно капли расплавленного металла, падающие на кожу. Почему он не соорудил потайного укрытия в форте?
Сафдары прорвались... Это было неизбежно, ему следовало принять меры, надо было устроить какое-нибудь подземное убежище в подвале. Дэвид показал бы, в каком месте.
А зачем Дэвид ходил туда?
— Дэвид... Дэвид, ты где?
Дэвид знал все о загадочном подземелье морского форта. Крис же почему-то никогда не мог спуститься туда. А надо было бы.
Крис в пижаме бежал по лабиринту коридоров. Потом оказался во дворе; туман, словно прибой, врывался в распахнутые ворота.
Машина. В машине сидели Рут и Дэвид — точно так, как если бы отправлялись за покупками. Дэвид на заднем сиденье читал комиксы, Рут спокойно сидела с пристегнутым ремнем безопасности.
Крис попытался крикнуть, но не смог.
Он впрыгнул в автомобиль, включил двигатель.
Было время отлива. Крис выскочил из ворот и понесся по насыпи. Нет. Прибрежное шоссе перекрыто.
Оставалось ехать вдоль моря, резко бросая машину то вправо, то влево, до больших валунов, заваливавших северную оконечность берега. Теперь на юг, в сторону Аут-Баттервика, где песок перерезал ручей. Слишком глубоко, машине не переехать. Крис повернул назад.
Пока машина едет, они в безопасности. Сафдары их не поймают.
Крис оглянулся на Дэвида, который по-прежнему читал комиксы; бросил косой взгляд на Рут, расчесывающую волосы.
Ему хотелось рассказать им, какая опасность всем грозит и как сильно он их любит. Но надо было сосредоточить все внимание на раскинувшемся впереди песке — объезжать крупные камни, глубокие лужи морской воды; объезжать людей, стоявших на берегу.
Стрелка указателя бензина опускалась все ниже и дошла до красной отметки. Наконец мотор поперхнулся, и колеса громко застучали по твердым рубчикам песка. Все медленнее и медленнее...
Медленнее...
Все.
Запереть двери, поднять окна... Они приближаются...
Бежать некуда.
Они обступают машину. Красные одутловатые лица прижимаются кстеклам, надавливая все сильнее, все сильнее, пока на стекле не возникают звезды, и оно начинает трещать под напирающими мордами. Красные толстые руки тянутся внутрь, где...
— Крис, проснись!
Он сел в постели; сердце билось о ребра, как паровой молот.
— Что с тобой?
В полумраке виднелся силуэт Рут; ее темные волосы падали вперед, ее пальцы гладили его лоб.
— Ничего... Просто сон. Сейчас приду в себя. Спи.
Крис снова лег, пот, выступивший на лице, стал ледяным.
Просто сон...
Очень похожий на предостережение.
42
— Послушайте меня. Ни с кем ничего не случится, если мы будем осторожны. Не делайте никаких глупостей, и мы выберемся отсюда целыми и невредимыми. — Майор поднял указательный палец, чтобы особенно подчеркнуть последнюю фразу. И продолжал, начав рассказывать какую-то историю из стародавней азиатской войны в джунглях.
Они стояли на галерее, опоясывающей стену.
Тут были Том и Джон Ходджсоны, Тони Гейтман (пришедший с явной неохотой) и Рут. Крис объяснял, как опускать ведра на веревках, чтобы наполнить их морской водой. Тогда-то и приплелся майор, по-прежнему с кобурой на ремне, опоясывавшем его худые бедра, и с собакой позади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86