Так что наказаний не будет — по крайней мере в присутствии начальства… Нельзя наказывать! — повторил он с возмущением. — Вот ведь история!
Все это время Эрон стоял навытяжку и молчал — как привык стоять, когда отец делал ему выговор. Но тут не выдержал:
— Даже если я украду у вас книгу или пущу вам лягушек в постель?
— Ну знаешь, граждане Дальнего никогда не были рабами правил — особенно если дело касается лягушек в постели! Книги — другое дело, их можешь воровать сколько хочешь. Боюсь, это было худшей из причуд моей юности! Хотя, пожалуй, тебя вряд ли заинтересуют мои книги. В твоем «резюме» весьма красноречиво говорится про твои математические амбиции, так ведь?
Он ехидно усмехнулся.
— А что, математики не интересуются книгами? Я очень ими интересуюсь! Я обожаю книги! У меня их целых четыре! Правда, одна из них, возможно, подделка, но ее-то я взял задаром…
— Фантастика! У тебя их целых четыре! — саркастически воскликнул Рейнстоун. — Наверняка какие-нибудь комиксы! Мои книги — это поэзия! Тысячи лет поэзии! Стихи, сочиненные императорами и рабами, примитивные саги первых столетий звездной экспансии, доимперские героические поэмы, изысканные придворные стихи, народные баллады — все! У меня представлены даже отсталые культуры с изолированных дальних звезд! Здесь находится, — обвел он рукой полки, — поэтический срез души всего человечества! И никаких комиксов, бульварных романов и математики!
— А у вас есть поэмы императора Арума Спокойного? Он завоевал Ульмат в пятьдесят седьмом столетии.
— Ты имеешь в виду ваше пятьдесят седьмое, по дурацкой новой системе? По поэтическому календарю это будет… семьсот седьмой век! Так, посмотрим, Арум Спокойный… да-да, припоминаю! Тот чудак, которого убила собственная мать. Ты, наверное, сам из Ульмата, если хотя бы слышал о нем. У меня есть первое издание его поэм, с автографом! — Рейнстоун улыбнулся, на этот раз уже не так по-крокодильи. Он несколько раз нажал на пульт — среди шкафов что-то резко щелкнуло. — Давай ее сюда!
Эрон оглянулся и увидел небольшую книгу, стоящую по стойке «смирно» перед строем своих собратьев на полке. Сначала он не понял, кто должен принести ее, но, не заметив ни одного робота, сходил за книгой сам. Он никогда не видел такой красивой обложки, а страницы были с золотым обрезом! Не осмелившись даже раскрыть такое сокровище, он благоговейно вложил книгу в костлявые руки Рейнстоуна. Тот вздохнул, нежно погладил ее и передал обратно мальчику.
— Держи, она твоя. Это как бы взятка, чтобы ты не забывал приходить ко мне отчитываться о своей работе.
— Что вы, сэр! Я не могу…
— Почему? Ты что, не хочешь работать ? Тебе и в самом деле хочется быть разгильдяем все эти восемь лет? Бери! Бери, говорю! Куда мне их девать — все равно пропадут, когда я умру. Никому они больше не нужны! Ни одна библиотека не возьмет — разве что у них не окажется виртуальной копии…
— Но ведь она с золотым обрезом и с автографом самого императора!
Рейнстоун презрительно скривился.
— Ну, да, это первое издание. Но написал ее император, и поэтому тираж был не меньше миллиарда! А автограф и печать стоят не менее чем на сотне миллионов экземпляров, и ставил их не сам император, а робот — тот же, что подписывал за него обращения и указы.
Эрон приоткрыл книгу и заглянул внутрь. Там было оглавление, в котором он сразу заметил «Ночи Агандера». Название было напечатано древним риигелийским шрифтом. Он просто не мог отказаться от такой книги. Да что там, он воровать бы пошел ради нее! Его новый руководитель знал толк во взятках! Рейнстоун продолжал ворчать:
— Математика, да… Из Азинии вышло немало хороших математиков. Вот, например, Кар Кантрел — он сделал крупную работу по локальной фазовой переброске заряда — но это было очень давно. В этой области сейчас почти нет продвижения, но я-то, в общем, не специалист… Я всего лишь поэт, школьная достопримечательность, и мне приходится вести всех студентов особой категории, потому что все остальные от них отказываются. Полагаю, ты интересуешься прикладной математикой, как и все? Не везет мне… В чистой математике еще есть какая-то поэзия, но никак не в прикладной! По крайней мере я ее не вижу. Так чем бы ты хотел заниматься? Физикой, конечно?
— Психоисторией! — гордо поднял голову Эрон.
Рейнстоун озадаченно кашлянул.
— А с какой стати тогда ты выбрал школу на Дальнем? Если ты хоть сколько-нибудь помнишь историю, то должен знать, что Дальний никогда не блистал в психоистории. Да ее здесь просто не выносили! Мы вечно носились с откровениями Основателя, прикрывались ими, как шелковыми мантиями и подкреплялись верой в их истинность — но в то же самое время до дрожи в коленках боялись, что когда-нибудь этими самыми мантиями нас удушат во сне и сделают послушными машинами, выполняющими психоисторические алгоритмы. Мы избегали психоистории как чумы! Если бы какой-нибудь гражданин Дальнего затеял изучать психоисторию, мэр тут же бросил бы его в самое глубокое подземелье, а ключ проглотил! И ты приезжаешь сюда изучать психоисторию! Ты что, паренек, спятил?
— Мне рекомендовали… — робко объяснил Эрон.
— Ну ладно, несколько хороших математиков у нас есть. Старики уже, правда, но еще кое-что могут. Иди сюда, я дам тебе несколько рекомендательных писем. Тебе придется работать. Я тебя серьезно предупреждаю: если хочешь, чтобы Братство тебя заметило, тебе придется работать очень усердно! Причем в основном самому. От нас ты вряд ли научишься психоистории. Но хороший математический фундамент мы тебе обеспечим. И еще тебе не повредит всерьез заняться историей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228