Фары были зажжены, тихо урчал
мотор. Джейн с Эдвином стояли крепко обнявшись под тендом, натянутым над
остановкой.
- Все будет хорошо, Джейн, ни о чем не волнуйся. - сказал Эдвин. -
завтра мы уедем с тобой в Вашингтон, а затем, еще через пару дней улетим во
Францию.
- Но почему же мы должны расстаться с тобой сегодня? - еле сдерживая
слезы спросила Джейн. - Почему?
- Извини, - Эдвин погладил девушку по ее шелковистым волосам, - но
мне осталось сделать еще одно небольшое дело. Пожалуйста, милая, сечас,
через несколько минут подойдет автобус. Садись на него и езжай прямо к
себей домой. Завтра утром я буду уже у тебя.
- Хорошо, - грустно покачалч головой Джейн, - я сделаю все, как ты
говоришь, но можно я подожду тебя на этой остановке и ты заберешь меня на
обратном пути?
- Нет, - сказал Эдвин и снова прижал к себе Джейн, - я поеду обратно
только часов через пять. Тебе незачем меня ждать. Пожалуйста, езжай на
автобусе и жди меня у себя дома.
- Хорошо, - еле сдерживая слезы сказала Джейн, - я буду ждать тебя
дома. Но только, пожалуйста, скажи мне, куда тебе надо ехать таким поздним
вечером?
- Мне надо нанести очень важный визит и взять у одного человека
интервью и, - Эдвин на секунду замялся, - это будет, я надеюсь, неплохой
сенсацией.
- И ты, как журналист, не можешь пройти мимо этого? - грустно
улыбнувшись спросила Джейн.
Джейн долго смотрела вслед удаляющихся фар. Потом, когда машина
Эдаина скрылась, она села на скамейку и заплакала.
Вскоре подошел автобус, двери открылись и сонный водитель стал ждать
пока девушка войдет. Джейн подошла к автобусу и остановилась около двери.
Потом она отошла и снова села на скамейку. Водитель вопросително посмотрел
на девушку, после чего, двери плавно закрылись и вскоре автобус скрылся за
густой пеленой дождя.
Филипп Департье служил священником в Лоурской церкви уже более
двенадцати лет. За последние несколько лет он изрядно растолстел и, так как
он был широк в кости, казался настоящим гигантом. Слегка поседевшие волосы
густой прядью спадали почти до самых плеч.
Сегодня Департье задержался на службе и вернулся к себе в особняк уже
поздним вечером. Придя домой, он, по своему обыкновению, принялся за чтение
свежих газет, не забыв выпить немного крепкого коньяка. За чтением газет и
застал его Эдвин. Он постучал в дверь и после приглашения хозяина зашел в
его дом.
- Что вам угодно, мистер? - недовольным тоном спросил Департье,
внимательно рассматривая гостя.
- Извините, что побеспокоил вас, - снимая намокшую шляпу сказал
Эдвин, - дело в том, что завтра утром я уезжаю в Вашингтон, а до отъезда
мне необходимо было с вами встретиться. Меня зовут Роберт Никлсон, и я
ответственный редактор газеты "Бридж"...
- Не слыхал про такую ... - хмуро пробурчал Департье.
- Это неудивительно. - также приветливо продолжал Эдвин. - Наша
газета локального масштаба, я бы даже сказал, что это молодежная газета,
каких сейчас десятки в Вашингтоне ...
- Допустим, - бесцеремонно перебил хозяин дома.
Но Эдванс даже не обратил внимания на его реплику и продолжал:
- Я пишу сейчас глобальный репортаж о религии. Я много слышыл о вас
и я бы хотел взять у вас интерьвью о лютеранской религии. Сечас молодежь
стала все больше интересоваться религией, но ее основная проблема в том,
какое именно направление избрать. Я считаю для себя очень важным привлечь
как можно больше людей к лютеранскому направлению, ибо я сам являюсь ее
приверженцем.
При этих словах, Департье удовлетворенно хмыкнул:
- Это все хорошо. - сказал он и тут же добавил. - Что-то позднее у
вас интервью получается ...но, ради святого дела, я готов побеседовать с
вами. Кстати, а как вы меня нашли?
- После неприятного инциндента с наркотиками, это было не так-то
просто ... - начал было Эдвин, но Департье не дал ему договорить.
- Уж не думаете ли вы ... - зарычал священник и его хищные глаза тут
же налились кровью.
- Нет, я ничего не думаю. - бестрасстно ответил Эдвин. -
Естественно, что все это была всего лишь клевета, поражденная
недоразумением. Насколько я помню, это доказал лейтенант Хопкинс ...
- Да, все это - клевета. - одобрительно покачал головой Депатье. -
Ну, что же, вы делаете святое дело. Садитесь за стол и давайте поговорим.
Эдвин уселся за огромный дубовый стол напротив Департье, разложил
перед собой бумагу, ручку и приготовился к беседе.
- Прежде всего, - начал Эдванс, - я слышал, что вы являетесь прямым
потомком священного ордена "Трех сестер" ...
- Да, и, к тому же, последним, мистер ...
- Никлсон. - Напомнил Эдванс.
- Да, мистер Никлсон, - продолжал священник, - я последний
представитель великого ордена "Трех сестер" и у меня увы, нет наследника.
Департье достал из буфета большую бутыль вина и пару высоких
стеклянных бокалов. Наполнив оба бокала красным, как кровь, вином, хозяин
дома одним махом осушил свою половину и налил себе еще порцию вина. Эдвин
даже не притронулся к своему бокалу и спросил:
- Не могли бы вы, господин Департье, рассказать об этом ордене
подробнее?
- Хорошо, слушайте, - прохрипел собеседник Эдвина и начал свой
рассказ:
- Наш славный и знаменитый род, как вы знаете, очень древний и уже
много веков он вел святую борьбу со злом на земле ... вы не слыхали про
"Тевтонский орден"?
- Да, - ответил Эдвин, - но только в общих чертах ...
- То был род дьяаола! - самодовольно и со злостью в голосе изрек
священник, - и мы всю жизнь вели с ним борьбу и, наконец, мы покончили с
этим злом!
1 2 3 4 5 6 7