Ты совершил злодеяние, значит, ты — злодей.— Да, но… — начала Ванесса.Голос с порога прервал ее.— Я согласен с молодым человеком. Я полагаю, хороший человек должен быть наказан более сурово, потому что он более опасен.Рассерженная Ванесса повернулась и увидела опершегося о дверной косяк Дейва.— Возьмем, например, этого негодяя ангела, который явился на Землю и стал сжигать людей живьем. Разве он меньший злодей, чем демон, который делает то же самое? Я полагаю, что он больший злодей, потому что должен защищать добро и принципы справедливости. Ангел с нечистыми намерениями подобен полицейскому с запачканным значком — этим он подрывает свой авторитет. Вы не обращаетесь за защитой к демону или преступнику, потому что они не могут ее гарантировать, но ангел и полицейский призваны бороться со злом, а не пятнать себя им. Мы ослабляем бдительность, находясь рядом с ангелами и полицейскими, поскольку доверяем им. И если они злоупотребляют нашим доверием, то не просто становятся на уровень демонов и преступников, а опускаются еще ниже.Ванесса опустила голову и улыбнулась.— Спасибо, сержант. Отличное выступление.— Пожалуйста.Ванесса повернулась к Редкой Бороденке.— Джон, хочу вас познакомить с Дейвом Питерсом, детективом, о котором я вам говорила.Редкая Бороденка, заталкивая книжку в спортивную сумку, покраснел.— Приятно познакомиться, — прохрипел он.— Взаимно, — ответил Дейв.— Внимание, — сказала Ванесса, посмотрев на часы. — До перерыва осталось пять минут. Можете идти, только осторожно, не разбудите Джефферсона, — кивнула она в сторону спящего студента, — дайте ему досмотреть сон.Студенты тихо собрали вещи и пошли к двери. Первым вышел Редкая Бороденка; он опасливо посматривал на Дейва.— Что все это значит? — спросил Дейв, когда студенты ушли и остался один Спящий Красавец.— О чем ты?— О мальчике с пушком на подбородке. Он что, лазил тебе под юбку?— Дейв Питерс, у тебя мозги работают в одном направлении. У мальчишки иголки в заднице, и я пригрозила ему, что если он будет плохо себя вести, то отдам его злому дядьке. Ты — злой дядька.— Вот здорово. Спасибо.— Не стоит. На самом деле у него светлая голова, но есть проблемы с поведением. Ненавижу маленьких всезнающих мерзавцев, которые считают себя пупом Земли.— В таком случае ты возненавидела бы меня, повстречайся мы молодыми.— Думаю, что так бы и было, — улыбнулась Ванесса. — Чем обязана твоему посещению? Ты прежде никогда не приходил сюда. Да еще в десять утра.— Рита погибла.Улыбка вмиг сошла с ее губ.— Не может быть! Что случилось?— Дэнни убежден, что это ангел. Он добирается до нас, и, возможно, теперь твоя очередь. Я пришел, чтобы забрать тебя.
Похороны состоялись во второй половине пасмурного дождливого дня. Священник — высокий худой человек — согнулся почти пополам, читая псалтырь, и раскачивался в такт словам. Когда он стал рассказывать о добродетелях усопшей, его голос стал суровым, почти осуждающим.Мать Риты приехала из Лос-Анджелеса. Полная женщина была одета в черное платье и перчатки. Ванесса заметила, что у нее через платье проступают очертания корсета. Косметика была выдержана в духе шестидесятых: бледная губная помада, густо намазанные брови и ресницы. Мешки под глазами и тяжелые собачьи челюсти. Она обращалась к Ванессе, принимая ее за лучшую подругу дочери, и была польщена, узнав, что Ванесса преподает в колледже.— Рита всегда дружила с достойными людьми, — сказала она, пожимая руку Ванессе, что должно было означать комплимент и дочери, и Ванессе. В конце концов, именно она вырастила такую хорошую дочь.Она присутствовала только до того момента, как гроб опустили в землю. Она сопела в течение всей церемонии, вертя в руках маленький кружевной платочек, и одобрительно кивнула, когда священник сказал, какой хорошей дочерью была Рита.— Знаете, она посылала мне деньги, — шепнула она Ванессе, — и всегда писала такие хорошие письма.Она отказалась от предложения Дэнни пообедать с ними; судя по всему, она вообще относилась к нему отрицательно.— Она знала, что мы не были женаты, — ответил Дэнни на вопрос Дейва. — Она думает, что я обманывал ее дочь. Она считает, что Рита работала продавщицей в супермаркете. Я не видел причины ее разубеждать. Большинство родителей таких девушек не подозревают, каким ремеслом занимаются их дети.— Да, как правило, — заметила Ванесса.— Пойдемте выпьем, — предложил Дейв, — и обсудим, что нам предпринять против того ублюдка, который все это натворил.Они вышли на улицу и, миновав кирпичную пресвитерианскую церковь, двинулись к ближайшему бару. Обсуждать им, однако, было особенно нечего. Они не знали, где находится сейчас ангел, а даже если бы знали, все равно ничего не смогли бы предпринять. Они были так же беспомощны, как прежде.Они просидели в баре до восьми вечера, потом поехали пить кофе к Дейву, и, наконец, Ванесса, извинившись, вызвала такси и отправилась к себе.
Том Шимчек сидел в кресле и ждал. Куря сигарету, он наслаждался положением человека, проникшего в дом женщины без приглашения. За огоньком сигареты он наблюдал с таким же интересом, как астроном за звездой. Том всегда курил с удовольствием; впрочем, в какой-то мере курение было его обязанностью: он служил юристом в табачной компании и не мог не курить.Том был старшим сыном польского иммигранта. Его отец бежал из Варшавы в 1939 году, когда нацисты принялись за уничтожение еврейского гетто. Тогда их фамилия была Шимчак, но Том при поступлении в Гарвард несколько изменил ее. Особых проблем с польской фамилией не было, но было довольно неприятно по три раза произносить ее по буквам разным бюрократам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82