– Катька, ты что, офигела – в такую погоду дома сидеть! Кстати, с Новым годом! Мы до тебя дозвониться не можем, быстрее приехать было. Поехали куда-нибудь. Одевайтесь.
Таня с мужем стояли и размахивали двумя бутылками шампанского, а Машка с Наткой уже представляли собой единое целое, намертво сцепившееся руками, ногами и всеми прочими частями тела.
– Мама, поехали, тетя Катя, поехали, мама, поехали! – верещало это единое целое.
Таня тараторила дальше:
– Ира с Сергеем на даче, у них там человек десять, и они собираются петь песни всю ночь, мы лучше к ним под утро приедем, Кулагины зовут к себе, вернее не совсем к себе, они сами в гостях, но у них там тоже человек десять, говорят, купили потрясный фейерверк, обещали без нас не начинать… Ну что ты стоишь, одевайся давай!
Раздался звонок в дверь.
– Катька, Машка-простоквашка! Вы дома? С Новым годом! Пошли салют пулять!
Это к нам забежали соседи с целым выводком детей, облаком конфетти и горячими поцелуями.
– Вы видели, что во дворе творится? Пошли быстрее!
Мы рванули к окну и увидели, что на месте дворовой автомобильной стоянки спешно разгребается место, подсвеченное фарами нескольких машин, а мужики тянут с первого этажа проводку, и горят разноцветные лампочки, и орет Сердючка, и все вокруг с шампанским.
В коридоре началось столпотворение, дверь в квартиру была настежь открыта, Танин муж Дима мгновенно сориентировался и откупорил шампанское, которое полилось на пол, дети завизжали. Праздник начался!
И тут из комнаты вышел Сергей. Честно говоря, во всей этой свистопляске я про него забыла.
– О! – сказала Таня. – Мы тебя оторвали от интимного ужина. Может, мы лучше пойдем?
– Нет! – выпалила я.
– Нет! – заорал Натко-Машк.
– Я вам бокалы принес! – сказал Сергей. – Чего вы все в коридоре толпитесь? Давайте сначала все здесь выпьем, а потом уже поедем куда хотите. Или, может, лучше здесь останемся?
Во дворе спешно сооружали елку, к которой вразвалочку шел Дед Мороз. Дети издали пронзительный
визг, и их сдуло, я еле успела схватить Машу, чтобы одеть на нее сапоги и куртку. Взрослые отправились к столу.
Первые минут двадцать Сергей доблестно пытался всех усадить, но быстро устал или понял бессмысленность этой затеи. Народ расселся на полу, поминутно звонили и приходили какие-то люди, причем со своими бокалами и тарелками. Обобществленные дети носились по всем этажам и таскали за собой уже изрядно потрепанного Деда Мороза, который оказался чьим-то папой из соседнего дома. Его уже пошатывало от хороводов, и на радостный детский визг: «Ой, Дед Мороз, хочешь, я расскажу тебе стишок?» – он отвечал болезненным мычанием. О том, чтобы чинно рассесться и произносить тосты, просто не могло быть и речи. Дима поглощал салат прямо из салатницы, кто-то из соседей принес вожделенную Сергеем запеченную курицу, и несколько человек руками пытались разорвать ее на части.
В результате сложных телефонных переговоров Кулагины вместе с фейерверком приехали к нам во двор и мне наконец удалось выпереть всех из квартиры. Часов в шесть утра, когда мы, совершенно обалдевшие, натанцевавшиеся вусмерть, но очень довольные, возвращались домой, Машка обнаружила под елкой подарки от Деда Мороза.
– Мама, смотри! Это же то, что я просила! Это же домик. Мама! Он все-таки волшебник! Он точно знал, какой домик я хочу!
У ребенка на глазах блестели слезы. Я посмотрела на Сергея. Для меня эта секунда стоила и месяца непрерывного хождения по самым противным магазинам.


**

Вручить интимный подарок хотелось с глазу на глаз, и я терпеливо ожидал, пока Маша угомонится и отправится баиньки. В промежутке мы встретили два Новых года – московский и местный – основательно закусили и совсем уже собрались начать праздничный просмотр телепрограммы.
И тут повалили гости. В этом безумно маленьком городе гости могли себе позволить ночной визит в любой спальный микрорайон. Понаехали, понимаешь. Детей понавели. Ор устроили. Я понял, что Машу в таком бедламе спать отправить невозможно, и решил хотя бы упорядочить хаотическое поздравление. Рассовывал бокалы и тарелки, пытался сосчитать гостей и обеспечить их посадочными местами, а также время от времени провозглашал тосты.
Удалась только последняя часть организаторской деятельности. Тосты я поднимал часто и быстро, потому что с каждым гостем приходилось пить отдельно. Поэтому через полчаса был согласен с тем, что из горла употреблять шампанское удобнее, сидеть на полу проще, а тарелки – вообще пережиток. В суматохе кто-то вырубил телевизор, и я на все махнул рукой, едва не опрокинув елку.
Потом мы каким-то образом оказались на улице. Из верхней одежды я обзавелся только ботинками, но не мерз совершенно, потому что непрерывно куда-то бежал. Потом прыгал. Потом стоял на месте, но так орал «Ура!» во время салюта, что даже вспотел. Женщины были вокруг все как одна восхитительны, из-за чего мне приходилось время от времени отлавливать Катю и крепко целовать ее в губы. По-моему, этого никто не заметил.
К половине четвертого шампанское, которое я умудрился разбавить коньяком, стало выветриваться. Я протрезвел настолько, что поднялся наверх и накинул дубленку. На лестнице встретил какую-то шустроглазую шатенку, которая при виде меня глупо хихикнула и прошептала:
– Все-все-все, я же сказала, я здесь с мужем.
– Жаль,- ответил я на всякий случай и умчался на улицу.
Там меня все уже знали и встретили чуть не аплодисментами. И попросили спеть и сплясать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48