Мне казалось, что он не как все, а он… Он сволочь!– На, выпей и успокойся. А может, он вовсе и не собирается тебя бросать? Может, он просто заработался.– Ага, конечно. Обессилел и не может снять трубку телефона.– Думаешь, баба?– Не знаю. Баба так резко не бывает.– А может, он просто кого-то трахнул, а теперь стесняется.– Чего стесняется?– Не чего, а кого. Тебя.– Так я же ничего не знаю!– А он боится звонить. Думает, что ты по голосу все узнаешь. А он тебя огорчать не хочет. Он порядочный.– Сволочь!– Ну, порядочная сволочь… Ты пей давай… Кстати, детей кормить будем?– О! А у нас дети?– Дети! – заорала Таня. – Что вы будете: макароны или… (лихорадочные поиски в шкафчике) другие макароны? *** – Кать, я не понимаю, он что, вот так, в один день, взял и пропал?– Угу…– А что в тот день было?– Написал, что встреча… Врал явно…– А может, его уволили? И он думает, на фига он тебе теперь такой нужен, без денег.– Правильно думает. Я звонила ему на работу. Не уволили.– А может, его повысили. У него времени позвонить нет… Не… Это бы он сразу сообщил…– Просто я ему надоела…– Э! Катька, не реви! Так не бывает. Даже самым тупым мужикам нужен повод. Ну, типа завтрак не на той тарелке подала. Вот за это можно и бросить. *** – Тань, я тут подумала… Ты права. Дело в работе. Если бы тетка, он бы с утра уже не здоровался, а с утра было все нормально. Его потом переклинило, в обед…– А может, тетка в обед?– У них дивана нет в офисе.– Тогда отпадает. Значится, так. У него с работой что-то случилось. Такое, что он тебе боится сказать. Наверное, его пригласили в космонавты. Или в саперы. О! Его посылают открывать новый филиал в Мурманске!– Или за границу…– Так это же круто!– Да? А я? Секс по SMS?– Катька, я тебе давно говорю, пошли в лесбиянки… *** – Мама, а правда мы сегодня вообще не будем спать ложиться?– Правда!– А зачем тогда тетя Таня нам постелила?– Чтобы было где не спать.– А… Понятно. Тогда мы с Наткой на ней пока полежим.– Давайте. Главное, не засните. *** – Ну что, спят?– Мертвым сном. Позвони Сергею. Чего страдаешь?– Уже звонила. Недоступен.– А что ты ему скажешь, если он позвонит?– Я его ненавижу… Пусть катится за свою границу. *** Выходные прошли в дерганом ритме. Я то хватал чемодан и принимался набивать его вещами, то бежал в магазин за самоучителем немецкого, то включал телевизор и смотрел очень познавательную передачу о брачном периоде гиббонов.Я составил в уме три тысячи вариантов разговора с шефом, во всех вышел победителем, но заработал сильнейшую головную боль. Уснуть удавалось только после изрядной дозы коньяка – пиво перестало оказывать свое обычное тормозящее действие и просто растворялось в наполнившей меня тревоге. К утру понедельника я был небрит, вял и угрюм.Начинать в издательстве какое-нибудь дело я даже не пытался, тупо сидел и любовался фирменным календарем Можайского полиграфкомбината. Младшие редакторы берегли мой покой. Даже Людочка сообразила, что к телефону меня звать бессмысленно, и вдохновенно врала в трубку.К обеду объявился хмурый директор. Я обдумывал, как бы лучше ему сообщить о том, что «между нами все кончено, давай останемся друзьями», но он сам зазвал меня в кабинет.Тут выяснилось, что все три тысячи вариантов прощальной беседы никуда не годятся.– Ну что, – сказал шеф, – значит, в Германию решили податься?По странной коммуникационной причуде мы за все эти годы так и не перешли на «ты».– Я еще не знаю. Но предложение соблазнительное.– Еще бы. Ваши немецкие друзья четыре дня назад звонили, спрашивали рекомендации. Уточняли, можете ли вы руководить творческим коллективом. Я соврал, что можете.Я молчал. Измученный бессонницей и коньяком мозг даже не пытался что-нибудь придумать.– Ладно,– вздохнул директор.– Два условия. Во-первых, мне нужен человек на ваше место. Во-вторых, не вздумайте зажать отвальную.«А он не такая уж и сволочь», – поделился вымученным наблюдением мозг.В состоянии отрешенности я вышел из кабинета, зачем-то оказался у стола секретарши и, постояв минуту, уселся прямо на него.– А вам три раза звонили, – сообщила Людочка, которая с неподдельным интересом наблюдала за моими перемещениями, – женский голос. Очень какой-то знакомый. Женский. По-моему, межгород. Очень знакомый женский голос.Я оторвал взор от карандаша, который неведомым образом оказался у меня в руках, попытался осознать новую информацию… и хлопнул себя по лбу, едва не выколов глаз карандашом.Я уже почти неделю не общался с Катей. *** – Хорошо, что я не Змей Горыныч… Если бы у меня так болело три головы…– Ага. И краситься в три раза дольше.– Зато одну голову можно сделать блондинкой, вторую брюнеткой, а третью… оставить как есть.– Мамы! Мы есть хотим!– М-м-м…Это происходило отнюдь не ранним утром, а часов в одиннадцать, и активность детей компенсировалась нашей абсолютной неспособностью шевелиться.Вчерашний вечер прошел не зря. Все-таки одна голова хорошо, а две, да еще с бутылкой, это сила! Я практически не сомневалась, что мы все угадали правильно, только непонятно, как это выяснить.Сергей не брал трубку. Мы пробовали звонить со всех возможных телефонов, чтобы убедиться, что он не занес меня в «черный список». Нам упорно сообщали, что абонент недоступен. Я вспомнила, что Сергей рассказывал, что когда-то он любил устроить себе «загул». Запирался на неделю в квартире и отключал все телефоны. Он не пил, просто посылал весь мир куда подальше. Такой странный способ психологической разгрузки. Но во время тех «загулов» он не выходил из квартиры, а сейчас ходит на работу, я просто его там поймать не могу.В конце концов мне надоело мучить телефон, и мы отправились дышать свежим воздухом, а заодно и купить пива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51