OCR spellcheck by HarryFan
«Авт.сб. «Язычники»»: «Азбука»; Санкт-Петербург; 1997
ISBN 5-7684-0432-6
Сергей Другаль — Нимфа и лейтенант

Если пить из ручья, опустив в прозрачную воду лицо и не закрывая глаз, то видны на дне призрачные тени и сердоликовая разноцветная галька. Лейтенант лег набок, перевел дыхание. Начало ручью давал родничок, с трех сторон обложенный низким срубом, его темная древесина, бархатистая на ощупь, матово светилась. Можно стать на колени, и тогда в начале родника будет видна сплошная чернота, словно нет в нем дна и появляется он из непостижимой глубины, сперва неслышно истекая в свое каменистое русло и тихо журча потом, чуть подальше от истока. А над срубом, над самым бочажком, возросла ракита с изогнутым раздвоенным стволом, ее зеленые ветви спускались к воде. Здесь было прохладно, в этом пологом овражке, единственно уцелевшем среди голой пустыни полигона. Здесь было хорошо лежать и ни о чем не думать.
— Ты завтра снова придешь?
В развилке ракиты проявилась нимфа в платье из солнечных бликов, темных и светлых зеленых теней. Лейтенант рассмеялся:
— Наконец-то я увидел тебя. Приду конечно, куда я от тебя денусь. У нас в лагере многие говорят, что на ручье живет нимфа, но никто не видел. Почему ты мне явилась?
— Ты пьешь, опустив лицо в ручей.
— Так слаще.
— Тебе это понятно, другим нет. Они берут воду и уходят равнодушные, не понимая, что это уже не та вода.
— Не та?
— Ну, отделенная от себя, как… как ветка, отломленная от дерева. Тебе понятно?
— Кажется, да.
…С этих пор лейтенант всегда после свидания с нимфой возвращался в странном настроении, в состоянии приглушенной радости. Незамечаемые ранее мелочи приобретали значимость и украсили жизнь: цветная галька, которую надо рассматривать мокрой, какая-то синяя птичка, которая с лета ныряла в ручей и вылетала из него, блестя, словно бисером, каплями на манишке. Или вот эта собачка, беспородная и бесхозная, такие по недосмотру командования обитают возле армейских кухонь.
— Ишь, какая… — сказал лейтенант, пропуская собачку. — Красавица!
Он уже забыл о встрече, когда сзади послышалось тявканье. Собачка догоняла его. Лейтенант наклонился:
— В чем дело, маленькая?
Собачка подпрыгнула, лизнула его в нос и снова побежала по своим делам. Лейтенант потрогал нос, засмеялся.
…Потом нимфа перестала являться. Целую нескончаемую неделю лейтенант приходил к роднику, пил воду, умывал лицо и без мыслей лежал на крошечном пляжике, прислушиваясь к журчанию. Одиночество нарушали солдаты со своими гулкими канистрами. Тогда синяя птица пряталась и становился неслышным голос ручья.
Нимфа возникла неожиданно, когда лейтенант уже перестал ждать и все, что было, стало казаться сном, легким и мимолетным.
— Где ты была?
— Т-сс, — она приложила пальчик к губам. — Не разбуди ее.
На ее коленях, свесив лапу с маленькими перепонками, спала выдра. Нимфа разгладила ей завернувшиеся усинки. Выдра пробормотала что-то, на миг взглянула на лейтенанта сонным взглядом и повернулась на другой бок.
— Ей спокойно. Она верит, что в случае опасности я успею предупредить ее.
— Такое случается? — прошептал лейтенант.
— Сюда многие ходят… из вашего лагеря. Кто упустит случай обидеть зверя?
— Ты не ответила: где ты была? Может ли нимфа отлучаться от своего ручья?
— Там, внизу. — Нимфа поболтала ножкой в бочажке. — Если хочешь, чтобы в ручье всегда была живая вода, — надо следить за порядком в подземных струях.
— У каждого ручья своя нимфа?
— Нет, конечно нет.
— И тогда…
— Да, но, чтобы вода была живая, должна быть нимфа…
…День прошел, и настал день. Лейтенант лежал, заложив руки под голову. В голубой вышине медленно перемещались кучевые облака. Слышалось недалекое рычание танков. Полигон жил своей жизнью, в которой ручью, и нимфе, и выдре места не было.
— Мое место — в сердце твоем… — угадала нимфа.
— Нимфа. Богиня.
Ветви качнулись:
— Маленькая богиня. Как этот родник.
— Целительница…
— Для тех, кто пьет из ручья. Но это надо самому понять.
— Живая вода…
— Вы, люди, знаете о ней.
— Да, из сказок…
— Сказка — тоже источник.
Беседа их прерывалась паузами, легкими и значительными, слова только связывали минуты взаимного молчания, и не было необходимости кончать фразу.
— Древние говорили… «Все имена их назвать никому из людей не под силу. Знает названье потока лишь тот, кто вблизи обитает». Солдаты называют твой ручей Чистым, Прозрачным. У тебя много имен?
— Одно. Вита.
— Живая. Нимфа Вита. Твой ручей один на всю округу. Ученья. Маневры…
— Да. Мои сестры умерли. И люди отсюда ушли, некому сруб подправить. А я не умею. Боги способны на то лишь, что им люди припишут. Ты веришь, что я смогу? — Она коротко рассмеялась.
— Где уж тебе. За срубом я присмотрю.
— Да, пока…
Солнце придвинуло тень ракиты к самому лицу. Лейтенант встал:
— Я должен идти, Вита. Меня ждут дела.
— Дела? От тебя тоже кто-то зависит? Может быть, животное? Или дерево? Ведь от каждого кто-то зависит…
Лейтенант вспомнил собачку, вздохнул:
— Ну не так, как ручей от тебя или ты от ракиты… или…
— Договаривай, Деметр. Не молчи… Ты хотел сказать, как ты от меня…
А дела были чисто человеческие, и нимфа понять их не могла. И лейтенант, зная свое дело, не мог понять смысл его и не думал над ним, но был занят с утра до ночи: в полк прибыли новые танки. Стотонные смертоносные чудища — собственный реактор, слоистая броня, все виды защиты от всех видов оружия. Лейтенант примерял на себя эти доспехи Люцифера, и мысли о ручье Чистом казались пришедшими из детства, мимолетными, исчезающими.
1 2