Деревце было твёрдое, как камень, и с ним пришлось долго повозиться, прежде чем его вытащили из песка. С него сбили ветки, и каменную дубинку вручили Али. Двое прислонились к стене, на их плечи влез третий, и уже ему на плечи взобрался Али. Он размахнулся и изо всех сил ударил по проволоке. Вырвался сноп голубых искр. С пронзительным криком живая пирамида распалась.— Безнадёжное дело, — сказал Фернан. Действительно, мы едва различали друг друга.— Интересно, видят ли эти идолы ночью?— А мы это скоро узнаем. Может быть, они в темноте видят, как кошки.— Нам ничего не остаётся, как ждать до рассвета.— Если только нас всех не перережут.Мы прислушивались к каждому шороху, напряжённо вглядываясь в темноту. Проходили минуты, и никаких признаков жизни. Тогда по приказу Фернана мы начали медленно продвигаться на запад. Вдруг послышался его громкий голос:— Внимание, они идут! По сторонам! О том, где вы находитесь, давайте знать голосом…До моего слуха донеслось поскрипывание песка. Но звук этот не походил на шаги многих людей,— Фернан, кажется, приближается только один человек…— Да, действительно. Может быть, парламентарий с ультиматумом от Грабера?Внезапно кромешную мглу прорезал странный гортанный голос. Вначале ничего нельзя было разобрать. А после я совершенно отчётливо услышал, как кто-то звал меня по имени.— Пьер… Мюрдаль… Пьер…— Тебя, кажется, так зовут, — прошептал Фернан.— Да, действительно. Но кто?— Пьер… Я свой… Я свой…— Кто это может быть?— Судя по походке, один из них… из каменных. Но откуда он знает, что я здесь, откуда он знает моё имя?Я напряжённо смотрел в темноту. Шаги медленно приближались. Наконец совсем близко показался бледный силуэт.— Может быть, провокация? — спросил я. — Вряд ли. Он один. Совершенно один…— Пьер… Пьер… Мюрдаль… — хрипела приближавшаяся фигура. — Я свой… Я свой… Я…— Кто ты такой? — спросил я в темноту.— Я сейчас объясню… Пьер… Я подойду…Каменный человек подошёл совсем близко. Мы вскинули карабины. Арабы стояли за нашей спиной и бормотали молитвы и заклинания.— Кто ты такой? — спросил я.— Я Морис Пуассон…— Кто??! — с ужасом воскликнул а.— Морис Пуассон…— Тебе не удалось бежать?— Нет… Пьер… Они меня схватили… Вот… Это очень трудно… В голове все путается. Слушай, что нужно…Я инстинктивно рванулся к каменному человеку и схватил его за руку. Рука Пуассона была горячая и твёрдая, как раскалённый камень. Я мгновенно отпрянул в сторону.— Что они с тобой сделали! — воскликнул я. — Морис, что они с тобой сделали!— Теперь ничего не исправишь… В голове все путается… Все… Слушай. Ваше спасение в воде.— В воде? В какой воде?— Проберись на водокачку. Там поймёшь…Я слышал, как громко стучали зубы Пуассона, как часто и порывисто он дышал.— Ты дрожишь? Что с тобой?— Холод… Адский холод…Я вытер потный лоб. Воздух был горячим и душным.— Бедняга! Мы отомстим за тебя, за всех вас, Морис, будь уверен…— Пробирайся на водокачку… Вода… Все в ней…Я ещё раз тихонько тронул его раскалённую руку, и он как-то странно потоптался на месте, затем, ни слова не говоря, повернулся и стал удаляться в темноту.— Морис, оставайся с нами! — крикнул я ему вдогонку. Вместо ответа я услышал все то же громкое лязганье зубов и ещё какой-то странный звук, напоминавший хриплый смех… Пуассон исчез в темноте. Я ещё несколько раз окликнул его, но безрезультатно.Потрясённые, мы несколько минут стояли молча. Тогда заговорил Фернан:— То, что он сказал, важно. Я не знаю, при чем тут вода, но, видимо, с ней как-то связано наше спасение.— До сих пор я думал, что с ней связано наше превращение в таких, как Морис, — заметил я.— Н-не знаю. Думаю, что Морис не соврал.— Конечно, нет. Во время испытаний в ангаре я видел Фрёлиха. Наверно, когда превращение человека в каменного не полностью завершено, у него остаются проблески сознания. С Морисом они экспериментируют всего три месяца…— Кому-то нужно идти на водокачку. Мне кажется, что лучше всего идти тебе, Мюрдаль. Ты лучше сможешь там во всем разобраться.— Хорошо, я пойду.Фернан отдал приказание Али оставаться у восточной ограды, и мы двинулись через оазис к тому месту, где над полигоном возвышалась пальма. Когда мы её разыскали, Фернан дал мне свой пистолет. Он пожал мне руку:— Что бы с тобой ни случилось, не забывай, что здесь остались твои товарищи. Я верю, что Пуассон намекнул на настоящий путь к освобождению. Если все не сделать до утра, дело может кончиться плохо. Не знаю, выдержат ли люди без воды и пищи ещё двенадцать часов.Я попрощался с товарищами и стал карабкаться по дереву. Глава 11.ДВЕ ВОДЫ Ночь была чёрная, и только редкие звезды сверкали в бездонном небе.Я прополз по ветке над проволочным заграждением, и внизу засерела полоса песка. Ничего не было видно, кроме контуров малого ангара, в окнах которого вспыхивали кроваво-красные пятна. Красные блики беспокойно трепетали на песке. В воздухе чувствовался едкий запах гари.Я спрыгнул вниз и, убедившись, что вокруг никого нет, стал осторожно обходить ангар, направляясь к воротам, которые вели к институту.На мгновение я остановился у окна в малый ангар и заглянул внутрь. Там, перед огромным чаном с пылающей смолой, сидели люди. Они теснились вокруг него, как теснятся вокруг костра в холодную ночь, и грелись. Они поворачивались к огню то одним, то другим боком, потирая тело руками. Изредка из помещения доносились глухие возгласы…Ворота были заперты. Тогда, ухватившись за металлические перекладины, я стал карабкаться вверх и, достигнув вершины, перебрался на противоположную сторону.Кругом все, казалось, вымерло. Может быть, Грабер бежал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28