Элис была сконструирована и построена именно для этого спора; ее строили и перестраивали; ее сбивали и восстанавливали, чтобы бросить назад, в битву. Она и на этот раз собиралась выиграть спор, даже если это будет в последний раз.
Саския смотрела на Табиту, и Табита поняла, что кричит во весь голос, приветствуя каждый сантиметр, на который поднималась Элис.
— Давай, Элис! — теперь они кричали вместе. — Давай, Элис! Задай ей хорошенько!
Элис рывком накренилась, сильно заваливаясь на левый порт, тошнотворно завывая на высокой ноте и рыская вокруг зенита, словно собиралась повернуться вокруг своей оси в небесах. Гром гремел, гремел и завывал.
Табита сидела за пультом и изо всех сил выравнивала дифферент, вытаскивая кашляющий двигатель левого борта из его сна грубой силой и механическим надругательством. Ползучие растения хватались за косые крылья и рвались, хлестали обожженный воздух. Они взбирались наверх. Они взбирались наверх.
Клейкая атмосфера Венеры цеплялась за них, пока Элис боком разрывала ее, разрезая песчаные тучи правым крылом, выплевывая статику и потерянные вещи, изрыгая кислотный пар. Она хрипло ревела, как демон. Медленно, а потом быстрее и быстрее зеленый горизонт позади них стал загибаться назад.
На мониторе незакрепленный фраск катался по трюму, его швыряло из стороны в сторону в вихре драпировок, било о стену, о пол, о заднюю стенку. Табита видела, как он распластался, расставив ноги, на размазанных останках стенной росписи Саскии.
— Элис! — сказала Табита. — Мне нужен поворот на триста шестьдесят градусов. Время — на твое усмотрение, — сказала она, мрачно подчеркивая слова. Затем бросила взгляд на Саскию. — Что бы там ни было, не отстегивайся от кресла, — сказала она. — И смотри, чтобы тебя не рвало.
«Элис Лиддел», уже сильно кренившаяся на левый борт, весь поворот проделала рывками. Венера неожиданно снова увеличилась, и ее камуфляж из радужных туч бешено закружился у них под ногами.
В трюме последний огромный водоворот из цветной ткани, полосатых туфель, пустых трубок и китайских фонариков, сталкиваясь и переплетаясь, вылетел через открытую крышу.
Когда корабль, крутясь, снова выпрямился, Табита и Саския едва смогли разглядеть на экране призрачную фигуру. Она крепко держалась в проходе.
— Ах, ты, мерзавец! — закричала Табита.
Он пополз по направлению к передней камере.
— Хорошо! Хорошо! — крикнула Табита в ярости, когда корабль снова пошел нормальным курсом, все еще изо всех сил стараясь подняться вверх. — Элис, аварийный доступ к структурному ассемблированию!
Пульт погас, покрылся «снегом», потом выдал смутное меню.
Табита вызвала коды.
Неожиданно в кабину прорвались волны летучего песка. Корабль был полон ими. В буром вихре фраск исчез под передней камерой, потом появился в центре экрана кормовой камеры. Он находился у передней двери, держась за перила прохода верхними конечностями, отчаянно пытаясь зацепиться ногами.
— Еще рано! — закричала Табита. — Назад! Элис!..
Корпус «Элис Лиддел», метавшийся в песке, жалобно и пронзительно завыл.
— Давай, Элис!
Шаткая диаграмма неверно поблескивала на экране пульта, крутилась снова и снова — сбивалась вертикальная развертка. Она показала неясными очертаниями трюм «Берген Кобольда».
— Вот оно!
Напрягая зрение, Табита придвинулась к неисправному экрану так близко, как только могла.
— 4.2, 1.5 и зуммер.
На другом экране — мониторе трюма — фраск исчез.
Он уже вошел в шлюз.
Саския перегнулась через плечо Табиты, глядя широко раскрытыми глазами сквозь летучий песок.
Табита снова вызывала коды:
— Приоритетная команда! Аварийное дисассемблирование!
В неверном схематичном вращении на экране шестнадцать точек по стенам трюма вспыхивали ярко-красным. Потом — белым.
А затем вспышки исчезли. Вообще ничего не светилось, ничего там, где они только что были, ничего — между ними. Так, словно у корабля вообще не было центральной части. На малом считывающем устройстве завивался орнамент из цифр, быстро бежавших навстречу нулю. Так, словно «Элис Лиддел» стала гораздо меньше, чем была раньше.
Они стали подниматься вверх значительно круче, выходя из района пыльной бури в едкий туман. Гравитация, усилившись вдвое, затолкала все вещи под сетки и прижала к палубе.
Табита издала громкий торжествующий крик.
— Ха-ха! Что ты об этом думаешь? Шестнадцать и шесть километров над Морем Джиневры! Пока, Гектор! Умница, Элис! МОЛОДЕЦ!
Она радостно смотрела на монитор, теперь совершенно погасший, оставшись без сканеров. Она развернулась в кресле, весело глядя сквозь желтый туман на закрытую дверь под трапом, словно там что-то должно было появиться. Но там ничего не было, кроме закрытой двери.
— Замечательно! — снова воскликнула Табита.
И посмотрела на Саскию. Та уставилась в ветровое стекло. Вид у нее был нерадостный.
Табита, в свою очередь, взглянула в ветровое стекло.
Сквозь разбитое стекло на нее смотрело лицо, перевернутое вверх ногами.
Он быстро карабкался, отчаянно скребя когтями. Он открыл свой черный рот и зашипел.
50
Табита заорала на него:
— Вон с моего корабля!
На какую-то секунду показалось, что он ее услышал. Коричневое лицо исчезло. Рука-прут проскребла по разбитому стеклу и пропала.
— Он упал! — закричала Саския.
— Не очень-то на это надейся, — отозвалась Табита. — Элис, мы крепко держимся?
— В ВЕТРОВОМ СТЕКЛЕ — ДЫРА, КАПИТАН, — отметил мозг корабля.
— Кроме этого! — сказала Табита, пытаясь включить вентилятор, чтобы разогнать ядовитый туман, и потерпев при этом полное фиаско. — Этот тип может в каком-нибудь месте забраться внутрь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153