Следующие мили пути среди этих подземных «теплиц» для машин-скороспелок снова прошли во мраке. Только искорки-огоньки, словно трассирующие пули, прорезали бездонный мрак. Подавленный впечатлениями, Ли будто утратил способность воспринимать слова и реагировать на них. Он уже не понимал того, что непрерывно втолковывала ему Вивиан, вроде: «кристаллические элементы», «соленоидные элементы», «нервные волокна», «ворота синтеза» (не путать с «воротами анализа», хотя выглядят они совершенно одинаково!)…
Под водопадом сыпавшихся на него ученых слов ему еще приходилось бороться с дурнотой и тратить на это добрую половину своих душевных и физических сил. Продолжалась мучительная качка; его все еще бросало то вверх, то вниз, и казалось, что ноги вот-вот оторвутся от теля, а плечи превратились в какое-то подобие шарниров, на которых болтались руки… Вдруг он почувствовал, что кабина скользнула на боковой путь. В плексигласовой стенке цилиндра-туннеля возникло отверстие. Изогнутый металлический щит, похожий на нож путевого струга, устремился навстречу, перехватил платформу, затормозил ее и высадил Ли, целого и невредимого, пере, дверью с надписью «Центр восприятий 27». Дверь распахнулась. На пороге предстал сам ангел-хранитель, изящно облаченный в наряд сестры милосердия.
– Ну, вот, – произнес ангел, – наконец-то! Как вам понравилась эта небольшая одиссея, если так можно назвать прогулку по нашему «мозгу», доктор?
Ли провел рукой по своей седой гриве. Волосы взмокли и растрепались.
– Спасибо! – ответил он. – Это серьезное переживание. Я насладился сполна. Кстати, Одиссей тоже, вероятно, получил огромное удовольствие от путешествия между Сциллой и Харибдой, когда… оно кончилось! Догадываюсь, что вы – мисс Леги?
– Просто Вивиан для друзей! – произнес ангел, играя глазками и очаровательно посмеиваясь. – Итак, господин Одиссей, вы прибыли к сирене. С тех пор как я впервые увидела вас, мне не терпелось познакомиться с вами поближе!
Ли сощурясь глядел на ангела. Ангел казался успокоительно земным. У него были рыжие волосы. И высокая грудь, которую не мог скрыть даже накрахмаленный халат.
– Мисс Вивиан, – обратился он к ней. – У меня к вам просьба, которая может показаться экстравагантной. Не разрешите ли вы мне… потрогать вас? Не подумайте чего-нибудь худого, дело в том, что там, где-то внизу, я утратил чувство реального.
– Ну, разумеется, разрешаю, ах вы бедный-бедный! Я-то в точности знаю, какое у вас самочувствие! Пожалуйста, снимите пиджак и галстук, я смеряю вам температуру и давление.
– Давление?
– Ну да, перед испытанием на пригодность.
– Как так – испытанием на пригодность? Разве меня должны подвергнуть?.. – Ученый был совсем сбит с толку.
– Разумеется, должны! Через это проходит каждый, желающий работать внутри «мозга». Поэтому вы и присланы сюда. Разве вас никто не предупредил? Вот безобразие! Центр восприятий 27 – это попросту здешнее медицинское отделение, как видите!
Приемный покой, где он, так сказать, приземлился, длинный белый коридор, инструменты, блистающие за стеклами шкафов, наряд сестры милосердия – все это весьма напоминало клинику, притом для людей состоятельных. В процедурах, которым ему надлежало подвергнуться, не было ничего необычного. Ли почувствовал знакомый запах карболки, когда в рот ему сунули градусник. Потом его руку обвил резиновый шланг; старательная Вивиан энергично налегла на резиновую грушу, и Ли отчетливо ощутил пульсацию крови.
Потом она повела его к двери с матовыми стеклами. «Э.Ф.Меллич, д-р мед., И.Ц.Бонди, д-р мед.», – гласила надпись. Оба врача встретили доктора Ли со всеми знаками почтительности, смешанной с профессиональной приветливостью. Д-р Бонди – молодой, восточного типа брюнет, д-р Меллич – свежий блондин. Обоим – лет по двадцать пять, оба в коверкотовых костюмах столь безукоризненного покроя, что Ли стало стыдно за свой. Увидев посреди кабинета операционный стол, он поморщился, но тут же начал раздеваться: ему хотелось как можно скорее разделаться с обследованием.
– Нет, нет, раздеваться не нужно, доктор Ли! – со смехом остановили его врачи. – Мы имеем о вас полный медицинский отчет. Он поступил еще сегодня утром. Прислан по нашему запросу Госпиталем королевы Елизаветы в Канберре.
Вы старый малярик, доктор Ли. Первый приступ случился во время тихоокеанского похода. Жаль, что вы тогда отказались вернуться в Штаты для полного излечения. В результате у вас бывают рецидивы. Отсюда некоторое малокровие и слегка затронута печень. А вообще-то у вас завидное здоровье, легкие и сердце в порядке. Мы тщательно просмотрели вашу медицинскую карту.
– Так чего же вы еще от меня хотите? – Ли задал этот вопрос несколько раздраженным тоном. Слишком часто приходилось ему иметь дело с врачами, и он не питал к ним особой нежности.
Рука Меллича, испещренная веснушками, легла на плечо Ли.
– У нас здесь дела ведутся иначе, – сказал он мягко.
– Вернее, «мозг» ведет дела иначе… – подхватил Бонди. Прилягте на стол, доктор Ли, расслабьте мускулы, отдохните. Мы сейчас все вместе удовольствия ради просмотрим небольшой кинофильм. Вот и все!
Ли неохотно подчинился. Он ненавидел медицинские обследования, в особенности такие, при которых к телу подключается специальная аппаратура. Здесь ее было очень много.
Оба врача, по-видимому, задались целью буквально замуровать испытуемого в груде аппаратуры. С потолка они спустили огромный диск, видимо очень тяжелый. Это не был прибор для облучения, а скорее мощный электромагнит, утыканный острыми иглами. Ли не мог видеть подвесного кабельного устройства, на котором диск держался, и ему оставалось только надеяться, что это устройство достаточно прочно, потому что вся конструкция весила не меньше тонны, а вид у нее был куда более грозный, чем у пресловутого дамоклова меча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65