– Там? Там уже ничего, – удрученно сказал Стас. – Надо же. А ведь могли узнать прикуп и переехать в Сочи.
– Там было что-то важное?
– Да Бог его знает, – пожал плечами Стас. – Я эти бумаги только мельком видел. Надеялся, конечно, на лучшее... Там было что-то сказано про храм не то Демо, не то Дамо, который находится... Кто его знает где.
– В Милане он находится, – сказал Юра.
Стас так резко повернул в сторону Юры голову, что у него что-то хрустнуло в шее. Он смотрел, приоткрыв рот, постепенно из удивленного состояния переходя в состояние надежды.
– Что в Милане? – спросила Тамара.
– Храм Дуомо, – ответил Юра. – Кафедральный собор. Я бумаги тоже мельком просмотрел. Но у меня есть ксерокопия.
– Ксерокопия? – Стас просто не верил в услышанное. – Ты сделал ксеру?!
– А что, по-твоему, должен сделать журналист, когда в его руки попадают бумаги, из-за которых кого-то пытаются убить? – в свою очередь удивился Юра.
– Уж, по крайней мере, снять копию, и не одну.
– Ты знаешь, я рад, что ты меня обманул, обещав не писать статью, – проглотив комок в горле выдавил из себя Стас.
– Простите, я не представился. Бондарь, – вдруг улыбнулся мужчина с бородкой. – Здравствуйте, Юра.
– Здравствуйте... Вы подоспели, как нельзя, вовремя, – озадаченно сказал Юра.
– Мы Вас знаем, – сказала Тамара и тоже улыбнулась. Это ей стоило больших усилий – шея болела.
– Знаете? – удивился Бондарь.
Стас заметил, что Бондарь переигрывает, но не подал виду, а наоборот, принял игру.
– Вы, по нашей информации, ведущий специалист, из тех, кто занимается «Летучим Итальянцем». По крайней мере, Вы верите в то, что из этой сказки могут вырасти большие неприятности.
– Да. Верю, – подтвердил Бондарь. – Если мы сию минуту отсюда не уйдем, то у нас неприятности наступят гораздо раньше, чем приедет этот поезд. Внизу лежит труп.
Вся компания как-то встрепенулась и засеменила ногами вниз по лестнице. Выходя из подъезда, Стас шел первым. Все направились в противоположную от автобусной остановки сторону, поминутно оглядываясь по сторонам.
– Как вы здесь оказались? – на ходу спросил Стас.
– Я живу неподалеку, – сказал Бондарь. – Пошел за хлебом. Увидел Юру с красивой девушкой. Хотел подойти поздороваться, вдруг вижу, что за ними идут два громилы. Юра свернул к старым домам, а они следом. У меня появилось плохое предчувствие. Я в молодости неплохо боксировал. Подумал, что с двумя Юра один не справится – помочь будет надо.
– Почему Роман сделал это? – спросила вдруг Тамара, когда квартал под снос оказался позади.
– Каждому человеку в своей жизни приходится делать выбор, – ответил Стас. – Роман свой сделал.
– Но почему? – Тамара все еще не хотела верить в то, что произошло. – Почему он это сделал? Роман всегда был смелым, и напугать его им никогда не удавалось. Сколько раз он рисковал жизнью, сколько раз сталкивался с ними лицом к лицу...
– Значит, однажды они оказались сильнее, – вдруг сказал Бондарь. – Такое случается. Бывает, что человек не устоит перед соблазнами, а бывает, переходит на другую сторону по хладнокровному расчету.
Когда автобус отъехал от остановки, раздался сильный взрыв и угловой подъезд дома, где находилась «явочная квартира», поглотило пламя.
«Как хороши, как свежи были розы...», – пел дедушка в поношенном, но ладно сшитом костюмчике, стоя на Старом Арбате. Его окладистая борода была тронута сединой, жесткие волосы на голове тщательно уложены и имели идеальный пробор. Вокруг дедушки стояло человек пятнадцать слушателей, большинство из них были молодые люди. Им явно нравилось, как дедушка поет, и после того, как он закончил, слушатели дружно зааплодировали. Послышался звон мелочи, бросаемой в картонную коробку из-под обуви. Дедушка раскланялся, сказал спасибо и продолжил концерт. Юра улыбнулся и, послушав еще немного, пошел дальше. Арбат просто кишмя кишел торговцами всякой дребеденью, туристами и просто праздношатающимися.
Еще издали Юра заметил Стаса, стоящего на углу у переулка Цоя. Поздоровавшись, они прошли по Арбату до первого перекрестка и, удалившись от суеты, присели на скамейку в тени деревьев.
– Так что там у тебя? – спросил Стас, развернувшись к Юре в пол-оборота и усаживаясь поудобнее.
– Я тут провел кое-какие поиски... и... кое что нашел, – Юра развернул несколько исписанных листов, – По крайней мере, мне так кажется.
– Я весь внимание.
– Как нам известно, – начал Юра таким тоном, как будто читал статью в газете, – Лукавский после нескольких лет жизни в Индии вернулся в Россию участником культа «Двенадцати голов». Конкретно о культе я ничего не смог найти. То есть абсолютно никаких следов. Но, на мой взгляд, в индуизме есть некоторые интересные вещи, косвенно ведущие к этому культу.
– Интересно... – сказал Стас.
– В индуистской мифологии, как и в христианской религии, все строится на триединстве. Брахма – основа «брахман». Некое высшее божество, творец мира, открывающий триаду верховных богов индуизма. В этой триаде Брахма, как создатель Вселенной, противостоит Вишну, который ее сохраняет, и Шиве, который ее наоборот разрушает. То есть, как я понимаю, держит некоторый баланс бытия. Не дает ни погубить Вселенную, ни спасти ее окончательно. А само слово «брахман» обозначает в Ведах молитвенную формулу.
Бог Вишну в Ведийских гимнах занимает сравнительно скромное место. Он юноша большого роста, «широко ступающий». Мотив торжества над злом составляет основное содержание мифов о Вишну. Он во всех своих проявлениях олицетворяет энергию, благо-устраивающую Космос. Эта энергия предстает во множестве обликов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74