— Наряжайся. Да свое смотри не позабудь. — Лоцман переоделся. Голубой рубашки, как у летчика, в наборе не оказалось: отдельный воротничок был пристегнут к куртке изнутри, но снаружи была видимость порядка. Свертывая собственные пожитки, он полюбопытствовал:— Откуда же берут форму, коли не со склада? — Летчик задумался — простейший вопрос поставил его в тупик.— Ее Лоцманы делают? — подсказал охранитель мира с участливым видом, забавляясь недоумением приятеля.— Каждый является со своей формой — и мы, и солдаты.— А откуда вы приходите?— Н-не знаю… Отвяжись с дурацкими вопросами! — рассердился Шестнадцатый. — Давай на выход.Держа под мышкой тугой сверток, Лоцман шагал за своим провожатым. Кому какое дело, почему из вертолета вылезли два летчика? Может, у них был тренировочный полет. Нет, не так: Шестнадцатый летал по вызову, взял на борт потерпевшего аварию собрата.— Если спросят имя, скажешь — Двадцать Седьмой, — велел пилот.— Почему именно Двадцать Семь?— Вид у тебя больно потрепанный. Двадцать Седьмой давным-давно сгинул где-то в умирающих мирах — вот и скажем, что я его вытащил. В таком разе про шрам можешь врать не стесняясь, и про седину тоже.Охранитель мира довольно ухмыльнулся. Он всегда знал, что вертолетчики Лоцманам лучшие друзья.Прибывшие БМП вырулили на площадку, проехали краем и стали в отдалении. Из них никто не вышел, однако фургоны со взводом солдат находились как раз на пути у Лоцмана и Шестнадцатого. Пилот забрал левее, чтобы пройти не между машинами, а сбоку.— Скажи, — спросил охранитель мира, — это всё-таки правда, что актеры уходят в Большой мир?Летчика передернуло.— Я рад, что твой черноглазый стервец туда не попадет, — угрюмо бросил он. — Убийца. Нечего ему там делать.Лоцман обиделся за Таи.— Если хочешь знать, он спас мне жизнь.— Экий подвиг!— Дважды спас: один раз давно и еще сегодня. Он меня вытащил, когда я сотворил фонарь и звезды и остановилось сердце.— Оберегать Лоцмана — долг любого актера, — заявил пилот. — И заруби себе на носу: из гибнущих миров в Большой мир не попасть. Лишь из самых больших и живучих, которые не умирают после окончания съемок.— А ты был в Большом?Шестнадцатый глянул, как на сумасшедшего, и промолчал.Они миновали четверых привалившихся к фургону солдат; разморенные теплом автоматчики проводили их ленивыми взглядами. Никто не окликнул и не поинтересовался номером непривычно седого пилота. Опять пронесло!Прошли между ангарами, затем по улочке, куда выходили глухие задние стены разноцветных коттеджей, и наконец летчик свернул к зеленовато-желтому, как недоспелый лимон, домику.— Тут отсидишься — жилье пустует. Если только эти не вселились.— Кто?— Проданные Лоцманы. Поселятся, дом изгадят, а потом сдохнут. И лежат, пока спецкоманда не подберет. Скоро весь город провоняет тухлятиной. — В тоне пилота звучала горькая злость.Шестнадцатый прошел вдоль лимонной стены, заглянул в окно и с гадливой гримасой отступил.— Так и есть. Полюбуйся на красавца.Внутренне сжавшись, Лоцман приблизился и посмотрел. В комнате, где стулья валялись кверху ножками, постель была выпотрошена, а из буфета выметена на пол нехитрая посуда, среди битых тарелок сидел голый, обтянутый изъязвленной кожей скелет. Понурив голову, он выдергивал у себя прядку за прядкой слипшихся в сосульки волос и задумчиво раскладывал их вокруг себя.Шестнадцатый сердито сплюнул и двинулся обратно к дороге.— Самое ценное в наших мирах — это Лоцманы. А их продают без жалости. Ты б знал, что творится в мирах, которые осиротели! Туда летать страшно. — Он вышел на улочку, поглядел вправо-влево. — Куда ж тебя вести, а?— Туда, где можно узнать про Большой мир.— Вот заладил! Это место, где продают Лоцманов. — Шестнадцатый двинулся по улице — не потому, что придумал, куда идти, а чтобы не стоять на месте.— То есть Богиня, которая создала и затем позабыла Дархан, живет в Большом мире?— Да. Но тебе к ней ходу нет — Лоцманы туда не попадают. И уж тем более проданные.— Скажи, а могло случиться так, что одна Богиня отняла меня у другой и заставила работать на себя?— В жизни не слыхал ничего подобного. Странные у тебя мысли, право слово. С другой стороны, ты вообще не как все. ОБЯЗАТЕЛЬСТВО не подписал, способность творить сохранил… Я уж молчу о том, что ты парень, а по обыкновению, у Богинь, в Лоцманах девчонки. У тебя должен быть Бог, а не Богиня.Охранитель мира загорелся новой надеждой:— А если необычное будет продолжаться — и мы сумеем вытащить актеров с Дархана? Ты поможешь?Пилот покачал головой:— Они обречены. Смирись.Болезненно сжалось сердце. Летчик знает, что говорит, и повидал немало — не зря у него такие усталые и печальные глаза, неспроста врезались в кожу складки у рта. Шестнадцатый говорит правду… Так что же, Лоцман не спасет своих актеров? Они погибнут там, в дарханском поселке?А обитатели Поющего Замка? Их мир тоже начал сужаться. Сперва их замучает кино, потом раздавят горы. А он, охранитель мира, будет заживо гнить в Кинолетном городе.Ну уж нет. Не будет этого. Не позволю.— Послушай, дружище, — начал он, — что любит ваш комендант?— В смысле?— Ну, что ему можно предложить? В обмен на информацию и помощь.— Смеешься? У коменданта всё есть.— Так уж и все?— Коменданта окружает орава твоих бывших собратьев, которые творят, что ему вздумается. Для них-то стимуляторов не жалеют.— Досадно. Я бы с ним побеседовал. Подняли бы эти… как их… — сосредоточась, он уловил нужное слово, — архивы и узнали б, сколько у меня Богинь. Вдруг и впрямь две?— На кой тебе две? Тут и с одной морока. — Лоцман улыбнулся:— В том-то и суть — нынешняя соблазнилась на деньгу, а что себе думает прежняя, еще не известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127