Она забыла о мучившей ее жгучей боли и едва сдер– живала себя, чтобы не броситься к Рындину, чем-нибудь помочь ему. Но Галя помнила строгое предупреждение Ван Луна: «Нико– лай Петрович очень утомлен. Понимаете? Он придет в себя, на– до говорить хорошо, весело. Будто ничего не случилось, за– помните, прошу».
Так говорил Ван Лун еще тогда, когда энергично растирал неподвижное тело Николая Петровича, в котором едва заметны были слабые признаки возвращавшейся жизни. А перед этим Ван Лун долго молчал, неутомимо, как заведенная машина, делая Николаю Петровичу искусственное дыхание. Галя помнила дро– жавшие руки Вадима Сергеевича, который подавал подушки с кислородом и направлял струю живительного газа к полуоткры– тым запекшимся губам Рындина. Только изредка Ван Лун произ– носил сквозь зубы:
– Еще кислорода, Вадим. Так. Еще, прошу. Нажимать надо сильнее. Больше кислорода!
А когда Вадим Сергеевич замешкался, Ван Лун едко заметил:
– Нужно сразу понимать. И лучше помнить. Просил вас не выходить наружу без пистолета или винтовки?.. Больше кисло– рода!
Сокол ничего не отвечал и только старался как можно быст– рее выполнять все, что требовал Ван Лун.
Настойчивая борьба за жизнь Николая Петровича продолжа– лась очень долго – так казалось Гале. Одна подушка с кисло– родом сменяла другую, Ван Лун размеренными движениями подни– мал и опускал безжизненные руки Рындина, изредка вытирая тыльной стороной ладони вспотевшее лицо. Все молчали.
Галя боялась шевельнуться. У нее замирало дыхание, когда она смотрела на посиневшее, бледное лицо Николая Петровича. Даже о собственной острой боли Галя забыла. Да что там ее боль, когда перед ними лежал без признаков жизни сам Николай Петрович!
Галя помнила, как ей пришлось напрячь все силы, чтобы удержать судорожное вздрагивание подбородка и не дать хлы– нуть потоку отчаянных слез… Зато потом! Как безудержно за– хотелось девушке закричать от радости, когда с лица Николая Петровича начала сходить зловещая синева, пошевелились полу– открытые губы, едва заметно дрогнули веки…
Наконец Ван Лун облегченно вздохнул и коротко распорядил– ся:
– Довольно кислорода. Хватит!
Они напряженно ждали несколько минут. И вот Николай Пет– рович открыл глаза и заговорил…
На осунувшемся лице Рындина играла счастливая утомленная улыбка. Все было хорошо! Все живы, здоровы, все снова собра– лись здесь, в центральной каюте астроплана. И главное – Галя спасена.
– Да, Ван, – сказал он вдруг, словно вспомнив, – а знаете ли вы, что я чуть не задохнулся без вас? Конечно, винить я могу только самого себя: не надо было так рисковать… Но, как видите, все обошлось.
Ван Лун едва сдержал усмешку. «Чуть не задохнулся!» И это говорит человек, которому почти час делали искусственное ды– хание! Впрочем, пусть Рындин думает, что у него было просто короткий обморок.
– Зато теперь, замечу, все идет прекрасно, Николай Петро– вич… – откликнулся он беззаботно. И остановился в раз– думье: о чем бы поговорить с Рындиным, чтобы развлечь его, заставить забыть о пережитых опасностях?
Ван Лун вынул из кармана свою коротенькую трубку, набил ее табаком и закурил. Дым показался ему сейчас необычайно вкусным и приятным. Это неудивительно: ведь он слишком долго не курил – в скафандре не покуришь, а он провел в нем не один час, пока путешествовал под землей в призрачном свете загадочных, сиявших голубоватым светом камушков… Ага, вот она, тема для «безопасного» разговора!
– Николай Петрович, – начал Ван Лун, с наслаждением вы– пуская клубы ароматного дыма, – хотел бы рассказать, если разрешите. Не знаю только, не утомит ли вас? Или, может, вам мешает дым, прошу?
– Нет, нет, Ван, курите, пожалуйста. Мне даже приятно чувствовать запах вашего табака, он такой душистый. – Нико– лай Петрович улыбнулся. – Ну, рассказывайте, что там у вас…
– Хотел бы знать ваше мнение, Николай Петрович, – начал Ван Лун. – Под землей, в пещере, оказалось не темно. Там свое освещение, не шучу. – Он с удовлетворением заметил, как заинтересовался Рындин его сообщением. – В стенах, на потол– ке пещеры – везде маленькие камни. И они светятся. Думал, на юге Китая самые яркие светляки. Нет, эти камни ярче. Можно хорошо видеть вокруг, когда они светятся.
– Флюоресценция, – заметил Рындин.
– Не думаю, Николай Петрович, – продолжал Ван Лун. – Сна– чала тоже так решил. Однако Галя заметила другое…
– Опять Галина Рыжко делает открытия! – слабо улыбнулся Рындин.
– Полагаю – да, открытие, – серьезно подтвердил Ван Лун.
– Камни эти очень чувствительные.
– Что вы хотите сказать, Ван? Как это – камни чувстви– тельные? – изумился Рындин. – Слышите, Вадим? Что-то новое в области минералогии!
– Не понимаю, – вставил свою первую реплику в разговор Сокол. – Вероятно, Ван объяснит, что он имеет в виду?
– Объясню сейчас, – невозмутимо продолжал Ван Лун. – Кам– ни все время немножко светятся…
– Флюоресцируют, – повторил Рындин.
– Хорошо, флюоресцируют. Но когда мы говорили, камни слы– шали. Сразу делались ярче. Вспыхивали, так скажу.
– Камни, которые слышат? – недоверчиво усмехнулся Сокол.
– Да, замечу, слышат. Только не голос, а радиоволны, – подчеркнул все так же спокойно Ван Лун.
– Вы забыли, Вадим, что они оба были в скафандрах, – до– бавил Рындин.
– Когда мы говорим – камни светятся. Молчим – они немнож– ко мерцают, как светляки, – продолжал Ван Лун. – Нельзя по– нять. Даже Галя не объяснила, что это такое, – закончил он, по обыкновению, шуткой.
– Да, все это было точно так! – подтвердила Галя.
Рындин с интересом посматривал на нее и Ван Луна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126