Рындин знал, что перегрузка при ускорении астроплана ока– жется не более чем тройной. Но и в этом случае пассажиры вы– нуждены некоторое время ощущать утроенную силу тяжести. Его собственное тело, весящее в обычных условиях 75 килограммов, сейчас, в период ускорения, потянуло бы на весах целых 225 килограммов!
И это чувствуется заметно, даже слишком заметно! Сердце бьется резкими толчками, едва справляясь с массой крови, отброшенной ускорением назад. Тело ощущается как невероятно тяжелая каменная глыба…
Астроплан пронизывает ионосферу. Стрелка на указателе скорости подходит к отметке «9,0», потом приближается к циф– ре «10,0»… Превосходно!.. Только бы меньше было перед гла– зами этих надоедливых фиолетовых кругов; как они мешают, раздражают…
Мысли мечутся беспорядочно, но все время возвращаются к основному – к указателю скорости, неуклонно нарастающей и освобождающей астроплан от могучей силы земного притяжения. Стрелка указателя движется мимо отметки «11,О». Теперь оста– ются только десятые части километра, только сотни метров… не замедлится ли здесь ускорение?.. Нет, стрелка движется все так же ровно… отметка «11,3» пройдена… сейчас, сей– час… Вот она, решающая отметка – «11,5»!
И в то же мгновение Рындин почувствовал, как его тело рванулось вперед, удерживаемое только широкими ремнями, ко– торыми он был прикреплен к креслу.
Стрелка указателя скорости уже не двигалась. Она замерла на отметке «11,5». Автоматическое устройство сработало бе– зупречно: ракетные двигатели выключились. И все тело освобо– дилось от давящей тяжести. Рындин почувствовал, как легко и свободно стало дышать. Он попробовал облокотиться удобнее на ручку кресла – и почувствовал, что мягкие подушки оттолкнули его вверх. Значит, уже невесомость? Тогда надо быть очень осторожным, с нею нужно освоиться. Могут появиться довольно неприятные ощущения, несмотря на большую предварительную тренировку, которую прошли участники экспедиции, несмотря на облегчающее действие принятых ими перед стартом специальных препаратов…
Николай Петрович медленно и аккуратно расстегнул замок широких ремней, прикреплявших его к сиденью, и оперся на ручки кресла. Этого движения было достаточно для того, чтобы кресло в ответ коварно отбросило его от себя в воздух. Он хотел ухватиться за ручкии не успел: кресло вдруг оказалось даже не внизу, а где-то сбоку и продолжало уходить в сторону и вверх. Каюта медленно поворачивалась вокруг Николая Петро– вича, висевшего в воздухе. Нет, оказывается, со всем этим не так легко освоиться!
Казалось, что он, Рындин, совершенно не двигается, а не– подвижно висит в вязком, упругом воздухе. А каюта вместе со всем оборудованием все так же медленно вращается вокруг не– го. Пульт управления со стоявшим перед ним креслом был уже сбоку и внизу. Затем он вместе со всей каютой поплыл в сто– рону, будто намереваясь оказаться над головой Рындина.
– Нет, это решительно забавно! – вырвалось у Николая Пет– ровича.
Конечно, во всем этом не могло быть ничего неожиданного ни для академика Рындина, ни для его спутников. Они были подготовлены к явлениям невесомости. Но одно дело – теорети– ческое представление и совсем другоефизическое ощущение. Рындин превосходно знал – теоретически! – как будет веста себя в условиях невесомости его тело и каким своеобразным будет поведение всех предметов в корабле. Все было именно так, как предполагалось. Но ориентироваться и управлять сво– ими движениями на практике оказалось невероятно трудно. Каж– дое из них влекло за собою неожиданные результаты. Сложнее всего было освоиться с парадоксальным ощущением верха и ни– за.
«Верх» в каждое мгновение был там, где находилась в этот момент голова Николая Петровича, а «низ» – там, где остава– лись ноги. Сказывались земные привычки. Во всех случаях ка– залось, что тело остается неподвижным, а вокруг вращаются, поворачиваются и перемещаются стены каюты и ее оборудование. Взмах рукой направо – и вся каюта начинала поворачиваться туда же, а одновременно на него наваливалась левая стена. Взмах рукой в другую сторону – и снова вращение каюты, но уже в обратном направлении.
«Ладно, постараемся освоиться!» – решил Рындин.
Он дотянулся до ближайшей стены каютыили, скорее, заста– вил ее, как казалось, повернуться и приблизиться к себе. Здесь он крепко схватился за одну из многочисленных кожаных петель, вделанных в стены. Его тело от резкого движения уда– рилось о стену – и только сейчас академик Рындин по достоин– ству оценил предусмотрительность конструкторов внутреннего оборудования астроплана: стены и потолок каюты были обиты мягким, упругим материалом.
Теперь Николай Петрович, держась за петлю, легко перевер– нулся в воздухе и повис под пультом. Вероятно, со стороны поза выглядела бы диковинной. Но Рындин не замечал этого, ему было вполне удобно, – пока не портили дела резкие, не– рассчитанные движения. Он лежал в воздухе совершенно свобод– но, не делая никаких движений и ни на что не опираясь. Межп– ланетный корабль будто остановился в пространстве, замер в полном покое – ни малейшей вибрации, ощущение абсолютной не– подвижности!
Николай Петрович впервые весело улыбнулся: невесомость оказывалась чертовски занимательной! А как там товарищи? Рындин совсем забыл об этом: ведь они без его разрешения, конечно, не сдвинулись с места.
Пульт управления все так же висел над ним. Не выпуская кожаной петли из левой руки, Рындин дотянулся правой до пульта и включил громкоговорящий телефон. И тотчас Пульт качнулся и поплыл в сторону, хотя, конечно, в действитель– ности оттолкнулся от него сам Николай Петрович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126