Но, быть может, все же мы вкладываем немного разный смысл в слово «цивилизация»?
— Да, в самом деле, — подхватил Хейл, — что вы понимаете под словом «цивилизация?»
— Дракон действительно пропустил его, — сказал Вольф, ставя на место наружный корпус монитора. — Даже более того, как бы демонстрируя, что путь свободен, он взмахнул крыльями и тяжело взлетел, поднимаясь вдоль склона. Малыш проследил за полетом, пока дракон не приземлился на заснеженном уступе возле вершины.
Обрамленный валунами и россыпями каменного крошева, спуск с перевала сначала напоминал зеркальное отражение противоположного склона. Потом впереди зазеленели верхушки сосен, и через пять минут Малыш вошел под их густую тень. Дальше пришлось продираться между сцепившимися ветвями и кустарниками, подняв руки и почти ничего не видя впереди себя. Совершенно неожиданно все это кончилось, и, опустив руки, Малыш увидел перед собой пейзаж Тихой Долины.
Высоко поднимались вершины деревьев, обрамленные с двух сторон замыкающими долину горами, а в просветах между ними синело пространство океана. Малыш давно знал, что за океаном скрываются другие земли, куда большие, чем его маленький остров. Но почему-то только сейчас ему впервые захотелось увидеть их. Наверное, не все они будут такими безнадежно мрачными, как сторона зла, или слишком уж безоблачными, как надоевшая Тихая Долина. Малышу вдруг представился надутый ветром парус, шипение разрезаемой волны, соленые брызги на лице и далекая, выступающая из-за горизонта туманная полоса еще неведомой земли. Только в такое путешествие нужно отправляться не одному. С тем, с кем не будет скучно. Например, с Дейзи.
Воспоминание о Дейзи свернуло его мысли в другую сторону. Сначала надо помочь ей освободиться от этого сумасшедшего Визарда. Нужно будет набрать побольше золота, вернуться на сторону зла, найти отшельника… Малыш вдруг похолодел. И вспомнил о драконе. Он не сможет вернуться на ту сторону. Отшельник послал его по дороге, по которой нельзя вернуться назад. Отшельник обманул его, обманул подло, хотя и непонятно зачем. А другого пути нет, подземный ход завален… хотя еще остается Дензил, знающий легкий путь на сторону зла, и остается дедушка Дизз… хотя Малыш никогда не думал, что старик сейчас способен на что-то осмысленное. Теперь это бы еще проверить.
С чувством ватной слабости в ногах Малыш зашагал к Высоким Деревьям…
Вольф замолчал, задумчиво наблюдая за кораблем, который возник из пустоты и медленно приближался к станции. Мысли его витали где-то далеко от Малыша и Тихой Долины. А вот крысе было глубоко наплевать на корабль, у нее он не вызывал никаких предчувствий.
— А дальше? — спросила она.
— Дальше? — переспросил Вольф, с некоторым даже недоумением глядя на зажатую в руке отвертку. — Дальше Малыш решил найти кого-нибудь из своих близких. Оставалась надежда… что кто-то поможет ему. — И одним движением закрутил винт до отказа, едва не сорвав резьбу. Потом снова задрал голову, удивляясь своим ощущениям.
Ему вовсе не приходило мыслей о неведомых и непознаваемых звездных мирах. Это было вне объяснений, но неторопливое движение корабля сквозь пустоту было ЗЛОВЕЩИМ, и это ощущение можно было сравнить только с чувством, которое внушал шум черного водопада, сбрасывающего пенящиеся черные воды в мрачно-сумеречную пропасть.
— Но, как оказалось, — продолжил он, взяв другой винт, — найти своих ближних было легче, чем добиться от них какой-нибудь осмысленной помощи. Первым Малыш нашел братца Трензила. Сидя под старым дубом, тот пребывал в дремотном состоянии. Братец Трензил был полной противоположностью Дензила. Он был толстым, неуклюжим и по возможности избегал лишних движений. Толку от разговора с ним было чуть.
Зевая так, будто не спал неделю, он сообщил, что Дензил в последние дни в Долине вообще не появлялся. А если и появлялся, то не попадался Трензилу на глаза. Лениво сообщив эти сведения, братец снова смежил веки. Будь он старше, начитанней и нуждайся в оправдании своей жизни, он назвал бы это медитацией.
И тогда Малыш направился к Большим Деревьям. Больше никого не встретив, он вошел в лифтовую кабину и поднялся наверх. Есть хотелось ужасно, и, не задерживаясь на площадке, Малыш сразу направился в столовую. Окружающий пейзаж его не интересовал, хотя сам по себе того стоил. Вечер вступал в права, растущие тени придавали панораме отчетливость и перспективу, воздух был предельно прозрачен. Столовая выглядела маленьким домиком, похожим на другие: те же бревенчатые стены, покатая крыша, резные окна. Уже подходя к ней, Малыш случайно увидел на восточном горизонте парус.
Парус, и больше ничего, маленькое белое пятнышко в центре огромной синевы. Малышу никогда раньше не приходилось видеть наяву паруса, только на рисунках в книгах, но во всяком случае он точно знал, что парус — это всегда еще и корабль. А корабль — это всегда и люди. А если не люди, то все равно какие-нибудь живые существа. А если не живые, то, на худой конец, мертвые.
Такую картинку он видел в книжке, которая попалась ему на старом складе. На картинке был изображен скелет, который небрежно правил кораблем, держа одну из костлявых рук на круглом штурвале. На свой безглазый череп скелет нахлобучил треугольную шляпу, а в свободной от управления руке Держал пузатую кружку с каким-то пенным напитком. Содержания книжки Малыш так и не узнал: тогда он еще не научился читать, а книжка вскоре исчезла, как это случалось с большинством предметов, найденных на старом складе.
Итак, к острову приближался корабль. Или шлюпка с парусом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162