Значит, мы можем стать пионерами нового контакта. Не знаю, правда, насколько мы с тобой представительны. Может, поскорей закончим ремонт и уберемся восвояси?
— Неплохая мысль.
Следующие четыре часа прошли в упорной работе. Хейл как раз заканчивал возиться с маневровым двигателем, когда раздался голос в шлемофоне:
— Послушай, Скотт! Они сигналят.
— Великолепно, — ответил тот, отталкиваясь от борта и повиснув в пустоте. — Что за сигналы?
— Графические изображения. Вот сейчас… Гляди на свой монитор.
Изображение было черно-белым, вытканным из грубых пиксилей: обнаженный мужчина приветственно поднимал руку, стоя рядом с женщиной в тех же скромных одеждах, на фоне сооружения, в котором при известной смелости можно было предположить примитивный космический корабль с термоядерным реактором. Низ и правый край рисунка заполняли схематические наброски, в которых угадывались схемы атомов и космических объектов.
— Хм! — сказал Хейл. — Как-то я уже видел нечто подобное. Мое предположение оправдалось. Это гуманоиды, и мы первые, с кем они встречаются. Право, у меня как-то не хватает духу их разочаровать. Это как первый писк младенца. Тебя не охватывает священный трепет? Что они передают сейчас?
— Похоже на лингвистическую информацию.
— М-м, — промычал Хейл. — Ну разбирайся. — И перешел к следующему двигателю.
— Ну, что нового? — спросил он полчаса спустя, освободившись от скафандра и войдя в пилотский отсек.
— Вот, — сказала Сато, показывая на экран. — Теперь это, кажется, уже география и история.
— Ну-ну, — произнес Хейл, плюхаясь в кресло и глядя на экран. — Да, похоже.
После чего замолчал надолго. Сато проследила, как на его физиономии вырастает нечто удивленное и ехидное.
— Не будем терять время, — сказала она. — Стартуй. Нам пора.
— Я передумал, — решительно заявил Хейл. — Первый крик я уже услышал, а теперь хочу услыхать первый лепет. Я вступаю в контакт.
— Это тебе нужно? — спросила Сато.
— Таково мое желание. Полагаю, на этой посудине я еще капитан? Или ты пошлешь мне «черную метку»?
— Это как понимать?!
— Не обращай внимания, это из другой оперы… Только не заставляй объяснять, что такое «черная метка»… Ты не хочешь присутствовать при контакте?
— Обойдусь, — сказала Сато, вставая.
— Правильно, лучше отдохни, — успел посоветовать Хейл. — На твоем бы месте я…
Остальные его слова с глубоким вниманием были выслушаны плотно закрывшейся дверью.
— А что случилось дальше? — спросила крыса.
— Дальше? — переспросил Вольф. И аккуратно установил на место наружную панель терминала. — Малыш двинулся к двери, напролом, как будто тролль был препятствием, не заслуживающим внимания, вроде камня под ногами, который достаточно перешагнуть. И тогда тролль спросил его: «Ой, куда это ты собрался?!»
— Ой, куда это ты собрался?! — спросил тролль. Пузатый, толстый, насквозь пропахший подземельем и даже забавно поросший мхом, он зябко грелся у горящего камина, ухитряясь при этом подпирать задом дубовую дверь.
Дверь была внушительной, толстой, окованной железом. Что самое важное, она была единственной дверью.
Не получив ответа, тролль лениво и будто даже нехотя поднял мохнатую лапу. Малыш отлетел на прежнее место. Было не больно, но обидно. Из противоположного угла жизнерадостно скалился скелет, закованный в ржавые цепи. Сырые дрова трещали в очаге. Блики яркого света дрожали на каменных стенах. Малыш сел, обняв руками подтянутые к груди исцарапанные коленки, и задумался.
— Ты бы подсел ближе, — прогудел вдруг тролль. — Простудишься. Знаешь, есть еще такая болезнь — ревматизм.
Огонь манил ласковым теплом. Хотя про такую болезнь Малыш не слышал, он подсел поближе к очагу, держась все-таки не слишком близко к старому троллю.
— Как тебя зовут, Малыш? — спросил тот.
Не уверенный, что ему стоит разговаривать, Малыш промолчал.
— Вот и ты такой же! — обиженно фыркнул тролль. — А ведь сам во всем виноват. Что тебе было делать в алмазной шахте? Там хозяйничают гоблины, а они жадные, злые. И не любят чужих.
Малыш косо поглядел на него.
— Ты бы лучше сказал, где Дейзи! — отозвался он.
— Ты о своей подружке? — переспросил тролль. — О той самой светленькой Малышке, о которой говорили гоблины? Ее отправили в замок Визарда. А ты, оказывается, все-таки умеешь говорить.
Потерев набухающую на лбу шишку, Малыш вдруг вспомнил, что слышал это имя раньше. Его называл как-то Дедушка Дизз, к бредовым рассказам которого в Тихой Долине уже давно перестали относиться всерьез.
— Визарда? — спросил он.
— Это великий волшебник и маг! — с почтением произнес тролль, подкинув в очаг новое полено. — Несколько месяцев назад он вернулся на остров, выстроил над высокой горой замок из облаков и заставил служить себе все, как он выразился, создания стороны зла. А ты не уважаешь старших. Я уже два раза отвечал тебе, Малыш, а ты даже не сказал, как тебя зовут. Есть хочешь?
— Хочу. Меня так и зовут — Малыш.
— Гм! — сказал тролль, доставая откуда-то большой кувшин и круглый каравай хлеба. — Это, наверное, какое-то временное имя. А ты бы рассказал мне все по порядку. Вдруг я что-нибудь и подсказал бы тебе.
Хлеб оказался сухим и твердым, а в кувшине плескалась вода. Малыш сделал несколько глотков, подумал… И начал рассказывать.
Рассказ продлился достаточно долго.
— Понимаешь, Малыш, я не могу отпустить тебя, — сказал тролль час или два спустя. — Я сам здесь не хозяин, а узник. Это очень старая история. — Он вздохнул. — Вряд ли она интересна тебе… Но я к тому же еще и старый глупый тролль, и ты можешь оказаться хитрее меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162