ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
От прикосновения холодного металла по телу пробежала дрожь. Но ожерелье, мгновенно впитав в себя тепло человеческой плоти, с благодарной нежностью обвило ее шею.
Дида сдавленно охнула, но хрипы, вырывавшиеся из горла Лианнон, заглушали все другие звуки в комнате.
– Так тому и быть, – вновь заскрежетала Верховная Жрица. – Дева и Мать, в тебе вижу я дух Великой Богини… Передай Кейлин… – Она на мгновение замолчала, словно ей не хватало дыхания. Кто из них двоих бредит, спрашивала себя Эйлан, Верховная Жрица или, может, она сама? Девушка потрогала тяжелое ожерелье у себя на шее.
– Кейлин здесь нет, матушка. Позвать ее? – спросила Дида.
– Иди, – выдохнула Лианнон уже более окрепшим голосом. – Передай ей, что я люблю ее…
Дида выбежала из комнаты, а умирающая женщина вновь устремила свой взор на Эйлан.
– Теперь я понимаю, о чем думал Арданос, когда просил, чтобы я призвала тебя в обитель, дитя мое. Но боги тогда направили мой перст на Диду. Он неверно оценил тебя, но тем не менее он исполнял волю Владычицы! – Губы ее скривились. Эйлан догадалась, что Лианнон смеется. – Запомни – это очень важно! Возможно, даже Сама Великая Богиня не знает, как отличить вас друг от друга. И римляне тоже – теперь мне ясно… – и она опять замолчала. Эйлан смотрела на Верховную Жрицу, не в состоянии сдвинуться с места.
Но Лианнон больше ничего не сказала. Кейлин, войдя в комнату, спросила:
– Она спит? Если она в состоянии уснуть, может, ей удастся прожить еще месяц… – Она на цыпочках приблизилась к постели Лианнон и, сдавленно охнув, прошептала:
– Она заснула вечным сном…
Опустившись на колени у изголовья кровати, Кейлин поцеловала Лианнон в лоб и затем, очень осторожно, нежно, закрыла ей глаза. Лицо усопшей мертвело на глазах, и вскоре она уже не казалась спящей; она вообще перестала быть похожей на Лианнон. Эйлан обхватила себя руками и вздрогнула, коснувшись кожей металлических обручей. У нее кружилась голова, она дрожала от холода.
Кейлин поднялась с колен. Взгляд ее упал на украшения, обвивавшие шею и руки Эйлан. Какое-то мгновение она, широко раскрыв глаза, изумленно смотрела на девушку, затем улыбнулась.
– Владычица Вернеметона, именем Великой Матери всех народов я приветствую тебя!
Вернулась Дида, за ней шел Арданос. Он склонился над усопшей, потом выпрямился.
– Она покинула этот мир, – произнес он каким-то незнакомым, бесцветным голосом. Арданос обернулся, и в глазах его внезапно вспыхнул и тут же погас огонек: он тоже заметил на Эйлан золотые украшения.
Комната наполнилась жрицами. Старая знахарка Латис протолкалась вперед и, поклонившись Эйлан, обратилась к ней с пугающей почтительностью:
– Нижайше прошу тебя, Голос Великой Богини, расскажи нам все, что поведала тебе перед смертью Святая Мать.
– Лианнон, мир праху ее, умерла очень не вовремя, – резко заговорил Арданос. – Скоро Лугнасад – церемонию должна проводить Жрица Оракула, а Эйлан, разумеется, не может выступать от имени Великой Богини! – Он бросил мрачный взгляд на двух женщин, сидевших перед ним.
Три дня совершались траурные обряды, и теперь прах Лианнон покоился в могиле. Арданос не предполагал, что ему будет так невыносимо больно снова видеть комнату, где они с Лианнон столь часто беседовали. Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что она умерла. Наверное, тоска по ней еще не скоро уляжется, но сейчас он не имеет права предаваться горю. Кейлин хмурилась, а Эйлан смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых ничего нельзя было прочесть. Арданос сердито взглянул на нее.
– Полагать, будто только девственница способна служить святыне, – предрассудок. И вы это знаете не хуже меня. Но в ближайшее время Эйлан не может нести в себе дух Великой Богини. Это опасно и для нее, и для ребенка, – согласилась Кейлин.
Половое воздержание считалось необходимым элементом подготовки к ритуалам великой магии. Жрица должна была заглушить в себе все инстинкты души и тела, – иначе Великая Богиня не сможет говорить ее устами.
Человек должен сознанием отрешиться от реального мира и внешних ощущений, – только тогда неземная энергия свободно проникает через телесную оболочку. Поэтому-то строго-настрого запрещалось употреблять в пищу мясо некоторых животных, пить мед и другие горячительные напитки, а также вкушать удовольствия с мужчиной. Все это могло обострить чувственность, перекрыть проводящие каналы, через которые жрицей управляли силы небесные.
– Лианнон следовало бы подумать о положении Эйлан, когда она выбирала себе преемницу, – отозвался архидруид. – Из этого ничего не выйдет, сама понимаешь. Ей вообще нельзя здесь находиться. Но представить только – беременная Верховная Жрица? Нет, это исключено!
– Вместо нее я могу исполнить ритуал… – начала Кейлин.
– А что сказать людям? Если бы ты заменяла Лианнон, потому что та больна, – это было бы еще понятно. Но все знают, что она умерла. Смена Верховной Жрицы – вопрос деликатный. Люди беспокоятся, сумеет ли новая Жрица Оракула с честью выдержать испытания, не оставила ли их Великая Богиня со смертью Лианнон.
Арданос потер лоб. Последние недели всем им приходилось спать очень мало. У Кейлин глаза потемнели, взгляд почти безумный. Эйлан держалась неестественно напряженно; вид у нее был возбужденный, взволнованный, хотя беременность очень красила ее. Эйлан есть о чем беспокоиться, думал архидруид. Избрав девчонку своей преемницей, Лианнон всех их поставила в затруднительное положение.
– Вот что я тебе скажу. Не знаю, в какое безумие впала Лианнон в последние мгновения своей жизни, но я не позволю, чтобы из-за ее бредовых речей мы потеряли все, что с таким трудом создавали!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
Дида сдавленно охнула, но хрипы, вырывавшиеся из горла Лианнон, заглушали все другие звуки в комнате.
– Так тому и быть, – вновь заскрежетала Верховная Жрица. – Дева и Мать, в тебе вижу я дух Великой Богини… Передай Кейлин… – Она на мгновение замолчала, словно ей не хватало дыхания. Кто из них двоих бредит, спрашивала себя Эйлан, Верховная Жрица или, может, она сама? Девушка потрогала тяжелое ожерелье у себя на шее.
– Кейлин здесь нет, матушка. Позвать ее? – спросила Дида.
– Иди, – выдохнула Лианнон уже более окрепшим голосом. – Передай ей, что я люблю ее…
Дида выбежала из комнаты, а умирающая женщина вновь устремила свой взор на Эйлан.
– Теперь я понимаю, о чем думал Арданос, когда просил, чтобы я призвала тебя в обитель, дитя мое. Но боги тогда направили мой перст на Диду. Он неверно оценил тебя, но тем не менее он исполнял волю Владычицы! – Губы ее скривились. Эйлан догадалась, что Лианнон смеется. – Запомни – это очень важно! Возможно, даже Сама Великая Богиня не знает, как отличить вас друг от друга. И римляне тоже – теперь мне ясно… – и она опять замолчала. Эйлан смотрела на Верховную Жрицу, не в состоянии сдвинуться с места.
Но Лианнон больше ничего не сказала. Кейлин, войдя в комнату, спросила:
– Она спит? Если она в состоянии уснуть, может, ей удастся прожить еще месяц… – Она на цыпочках приблизилась к постели Лианнон и, сдавленно охнув, прошептала:
– Она заснула вечным сном…
Опустившись на колени у изголовья кровати, Кейлин поцеловала Лианнон в лоб и затем, очень осторожно, нежно, закрыла ей глаза. Лицо усопшей мертвело на глазах, и вскоре она уже не казалась спящей; она вообще перестала быть похожей на Лианнон. Эйлан обхватила себя руками и вздрогнула, коснувшись кожей металлических обручей. У нее кружилась голова, она дрожала от холода.
Кейлин поднялась с колен. Взгляд ее упал на украшения, обвивавшие шею и руки Эйлан. Какое-то мгновение она, широко раскрыв глаза, изумленно смотрела на девушку, затем улыбнулась.
– Владычица Вернеметона, именем Великой Матери всех народов я приветствую тебя!
Вернулась Дида, за ней шел Арданос. Он склонился над усопшей, потом выпрямился.
– Она покинула этот мир, – произнес он каким-то незнакомым, бесцветным голосом. Арданос обернулся, и в глазах его внезапно вспыхнул и тут же погас огонек: он тоже заметил на Эйлан золотые украшения.
Комната наполнилась жрицами. Старая знахарка Латис протолкалась вперед и, поклонившись Эйлан, обратилась к ней с пугающей почтительностью:
– Нижайше прошу тебя, Голос Великой Богини, расскажи нам все, что поведала тебе перед смертью Святая Мать.
– Лианнон, мир праху ее, умерла очень не вовремя, – резко заговорил Арданос. – Скоро Лугнасад – церемонию должна проводить Жрица Оракула, а Эйлан, разумеется, не может выступать от имени Великой Богини! – Он бросил мрачный взгляд на двух женщин, сидевших перед ним.
Три дня совершались траурные обряды, и теперь прах Лианнон покоился в могиле. Арданос не предполагал, что ему будет так невыносимо больно снова видеть комнату, где они с Лианнон столь часто беседовали. Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что она умерла. Наверное, тоска по ней еще не скоро уляжется, но сейчас он не имеет права предаваться горю. Кейлин хмурилась, а Эйлан смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых ничего нельзя было прочесть. Арданос сердито взглянул на нее.
– Полагать, будто только девственница способна служить святыне, – предрассудок. И вы это знаете не хуже меня. Но в ближайшее время Эйлан не может нести в себе дух Великой Богини. Это опасно и для нее, и для ребенка, – согласилась Кейлин.
Половое воздержание считалось необходимым элементом подготовки к ритуалам великой магии. Жрица должна была заглушить в себе все инстинкты души и тела, – иначе Великая Богиня не сможет говорить ее устами.
Человек должен сознанием отрешиться от реального мира и внешних ощущений, – только тогда неземная энергия свободно проникает через телесную оболочку. Поэтому-то строго-настрого запрещалось употреблять в пищу мясо некоторых животных, пить мед и другие горячительные напитки, а также вкушать удовольствия с мужчиной. Все это могло обострить чувственность, перекрыть проводящие каналы, через которые жрицей управляли силы небесные.
– Лианнон следовало бы подумать о положении Эйлан, когда она выбирала себе преемницу, – отозвался архидруид. – Из этого ничего не выйдет, сама понимаешь. Ей вообще нельзя здесь находиться. Но представить только – беременная Верховная Жрица? Нет, это исключено!
– Вместо нее я могу исполнить ритуал… – начала Кейлин.
– А что сказать людям? Если бы ты заменяла Лианнон, потому что та больна, – это было бы еще понятно. Но все знают, что она умерла. Смена Верховной Жрицы – вопрос деликатный. Люди беспокоятся, сумеет ли новая Жрица Оракула с честью выдержать испытания, не оставила ли их Великая Богиня со смертью Лианнон.
Арданос потер лоб. Последние недели всем им приходилось спать очень мало. У Кейлин глаза потемнели, взгляд почти безумный. Эйлан держалась неестественно напряженно; вид у нее был возбужденный, взволнованный, хотя беременность очень красила ее. Эйлан есть о чем беспокоиться, думал архидруид. Избрав девчонку своей преемницей, Лианнон всех их поставила в затруднительное положение.
– Вот что я тебе скажу. Не знаю, в какое безумие впала Лианнон в последние мгновения своей жизни, но я не позволю, чтобы из-за ее бредовых речей мы потеряли все, что с таким трудом создавали!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189