ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Какая старая, думала Эйлан, вся в морщинах, словно высохший корень. – Да поможет нам Великая Богиня, с каждым годом они все моложе и моложе!
– Кто моложе, матушка? – пряча улыбку, поинтересовалась Миллин.
– Девушки, которых посылают служить Жрице Оракула.
– Я тоже говорила, что ее скоро пошлют на обучение к Владычице, – сказала Миллин. – Ну что, Эйлан, теперь ты мне веришь?
– Я и тогда поверила, – ответила Эйлан. – Просто мне казалось, что я для этого слишком молода и еще очень мало знаю и умею.
– Кейлин объяснила бы это так: жрецы не хотят, чтобы рядом с Лианнон находилась слишком ученая жрица. Девушка, которая много знает и умеет, стала бы задавать вопросы, проявлять ненужное любопытство. А если Жрица Оракула начнет задумываться над тем, что она делает, то может случиться так, что откровения Оракула не всегда будут совпадать с интересами друидов.
– Замолчи, Миллин! – воскликнула Латис. – Ты же знаешь, что это нечестивые речи. Так нельзя говорить – даже шепотом!
– Я говорю правду, и, если жрецам это не нравится, я спрошу их, почему они заставляют меня лгать. – Однако Миллин понизила голос. – Осторожно, Эйлан, ты неровно держишь корзину. Нам пришлось немало потрудиться, чтобы собрать эти листья, и я не хочу, чтобы ты их вывалила на грязный пол.
Эйлан поправила корзину, которую держала в руках.
– Есть вещи, о которых нельзя говорить даже шепотом, хотя это и правда, – строго продолжала Латис.
– Да, – отозвалась Миллин, – это я уже слышала. И обычно это относится к таким истинам, о которых нужно кричать на весь белый свет.
– Очень возможно, что боги сочтут твои слова верными, – ответила старая жрица. – Но ведь тебе прекрасно известно, что здесь мы подчиняемся мужчинам, а не богам.
– Если уж запрещено говорить правду в стенах, отстроенных друидами, – упрямилась Миллин, – тогда где же, скажи на милость, это дозволено?
– О том ведают только боги! – промолвила Латис. – Мне удалось дожить до старости, потому что я занимаюсь травами, а больше ни во что не лезу, и тебе советую делать то же самое. Травы, по крайней мере, не лгут.
– У Эйлан нет такой возможности, – сказала Миллин. – Следующие шесть лун она будет постоянно находиться при Верховной Жрице.
– Всегда оставайся верной себе, дитя мое. – Старая Латис взяла девушку за подбородок так, чтобы Эйлан смотрела ей прямо в лицо. – Сердце не станет лгать; оно – твой самый надежный друг, надо только уметь понимать его.
Жрица сказала правду. В начале следующего месяца Лианнон призвала Эйлан к себе. Девушку подробно знакомили со всеми правилами церемониального этикета, наставляя, как прислуживать Верховной Жрице, когда она выходила к людям, то есть каждый раз, когда Лианнон покидала свои покои. Эйлан научилась наряжать Верховную Жрицу для праздничных церемоний. Это было непросто: во время приготовлений к священному обряду никто не смел коснуться тела Верховной Жрицы, даже кончинами пальцев. Эйлан делила с Лианнон долгие дни затворничества и после преданно ухаживала за ней, так как каждая служба отнимала у старой женщины много сил.
Вот тогда-то Эйлан и узнала, какой дорогой ценой платит Лианнон за то почтение и благоговение, которое ее окружало. Боги не доверяют человеку свои откровения безвозмездно. Лианнон порой бывала рассеянной и забывчивой, но, когда она перевоплощалась в Богиню, земные силы теряли власть над ней. Эйлан поняла теперь, что Лианнон избрали прорицательницей Великой Богини не за какую-то необычайную мудрость или недюжинную силу воли – она была способна, когда это требовалось, отрешиться от собственного «я».
Только скинув с себя вместе с повседневным платьем и подлинную человеческую природу, Лианнон могла впустить в свою бренную оболочку дух Великой Богини и говорить от ее имени. В такие мгновения она становилась поистине Величайшей Жрицей – она казалась Эйлан почти неземным существом. Лианнон служила орудием могущественных сил и за это терпела огромные телесные и душевные муки, однако она не роптала. Эйлан ни разу не слышала от нее жалоб и день ото дня проникалась к старой женщине все большим почтением и уважением.
Вскоре Эйлан впервые ступила за стены Лесной обители и вышла за пределы леса, который окружал святилище. Она сопровождала Лианнон. Тогда-то девушка и осознала, как сильно изменилась за последние недели. Даже Дом Девушек казался ей теперь непривычно чужим. Она почти не обратила внимания на то, что новоприбывшие послушницы поспешно уступали ей дорогу, когда она проходила мимо, и лишь потом поняла, что в их глазах она была отмечена той же неземной одухотворенностью, которую сама видела только в Лианнон.
Это был один из многих праздников – день летнего солнцестояния. Проводились спортивные состязания, разжигали большой костер в честь солнца; неподалеку от места проведения праздника, как всегда, раскинулась ярмарка. Все это Эйлан видела уже не раз, но после долгих месяцев затворничества в Лесной обители невыносимо было слышать громкие вопли огромной толпы. Эйлан задыхалась от бившего в нос едкого запаха людских тел и лошадиных крупов. Даже яркие куски материи, которыми торговцы прикрывали от солнца свой товар, раздражали ее.
На празднике летнего солнцестояния мужчины состязались в силе и ловкости, чтобы поразвлечь людей, доставить удовольствие богам; считалось также, что это поможет вырастить богатый урожай. Мужчины соревновались в беге, боролись, но Эйлан наблюдала за схватками без интереса. Она отметила только, как безобразны огромные потные тела, и удивлялась, что когда-то мысль о близости с мужчиной не вызывала в ней отвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
– Кто моложе, матушка? – пряча улыбку, поинтересовалась Миллин.
– Девушки, которых посылают служить Жрице Оракула.
– Я тоже говорила, что ее скоро пошлют на обучение к Владычице, – сказала Миллин. – Ну что, Эйлан, теперь ты мне веришь?
– Я и тогда поверила, – ответила Эйлан. – Просто мне казалось, что я для этого слишком молода и еще очень мало знаю и умею.
– Кейлин объяснила бы это так: жрецы не хотят, чтобы рядом с Лианнон находилась слишком ученая жрица. Девушка, которая много знает и умеет, стала бы задавать вопросы, проявлять ненужное любопытство. А если Жрица Оракула начнет задумываться над тем, что она делает, то может случиться так, что откровения Оракула не всегда будут совпадать с интересами друидов.
– Замолчи, Миллин! – воскликнула Латис. – Ты же знаешь, что это нечестивые речи. Так нельзя говорить – даже шепотом!
– Я говорю правду, и, если жрецам это не нравится, я спрошу их, почему они заставляют меня лгать. – Однако Миллин понизила голос. – Осторожно, Эйлан, ты неровно держишь корзину. Нам пришлось немало потрудиться, чтобы собрать эти листья, и я не хочу, чтобы ты их вывалила на грязный пол.
Эйлан поправила корзину, которую держала в руках.
– Есть вещи, о которых нельзя говорить даже шепотом, хотя это и правда, – строго продолжала Латис.
– Да, – отозвалась Миллин, – это я уже слышала. И обычно это относится к таким истинам, о которых нужно кричать на весь белый свет.
– Очень возможно, что боги сочтут твои слова верными, – ответила старая жрица. – Но ведь тебе прекрасно известно, что здесь мы подчиняемся мужчинам, а не богам.
– Если уж запрещено говорить правду в стенах, отстроенных друидами, – упрямилась Миллин, – тогда где же, скажи на милость, это дозволено?
– О том ведают только боги! – промолвила Латис. – Мне удалось дожить до старости, потому что я занимаюсь травами, а больше ни во что не лезу, и тебе советую делать то же самое. Травы, по крайней мере, не лгут.
– У Эйлан нет такой возможности, – сказала Миллин. – Следующие шесть лун она будет постоянно находиться при Верховной Жрице.
– Всегда оставайся верной себе, дитя мое. – Старая Латис взяла девушку за подбородок так, чтобы Эйлан смотрела ей прямо в лицо. – Сердце не станет лгать; оно – твой самый надежный друг, надо только уметь понимать его.
Жрица сказала правду. В начале следующего месяца Лианнон призвала Эйлан к себе. Девушку подробно знакомили со всеми правилами церемониального этикета, наставляя, как прислуживать Верховной Жрице, когда она выходила к людям, то есть каждый раз, когда Лианнон покидала свои покои. Эйлан научилась наряжать Верховную Жрицу для праздничных церемоний. Это было непросто: во время приготовлений к священному обряду никто не смел коснуться тела Верховной Жрицы, даже кончинами пальцев. Эйлан делила с Лианнон долгие дни затворничества и после преданно ухаживала за ней, так как каждая служба отнимала у старой женщины много сил.
Вот тогда-то Эйлан и узнала, какой дорогой ценой платит Лианнон за то почтение и благоговение, которое ее окружало. Боги не доверяют человеку свои откровения безвозмездно. Лианнон порой бывала рассеянной и забывчивой, но, когда она перевоплощалась в Богиню, земные силы теряли власть над ней. Эйлан поняла теперь, что Лианнон избрали прорицательницей Великой Богини не за какую-то необычайную мудрость или недюжинную силу воли – она была способна, когда это требовалось, отрешиться от собственного «я».
Только скинув с себя вместе с повседневным платьем и подлинную человеческую природу, Лианнон могла впустить в свою бренную оболочку дух Великой Богини и говорить от ее имени. В такие мгновения она становилась поистине Величайшей Жрицей – она казалась Эйлан почти неземным существом. Лианнон служила орудием могущественных сил и за это терпела огромные телесные и душевные муки, однако она не роптала. Эйлан ни разу не слышала от нее жалоб и день ото дня проникалась к старой женщине все большим почтением и уважением.
Вскоре Эйлан впервые ступила за стены Лесной обители и вышла за пределы леса, который окружал святилище. Она сопровождала Лианнон. Тогда-то девушка и осознала, как сильно изменилась за последние недели. Даже Дом Девушек казался ей теперь непривычно чужим. Она почти не обратила внимания на то, что новоприбывшие послушницы поспешно уступали ей дорогу, когда она проходила мимо, и лишь потом поняла, что в их глазах она была отмечена той же неземной одухотворенностью, которую сама видела только в Лианнон.
Это был один из многих праздников – день летнего солнцестояния. Проводились спортивные состязания, разжигали большой костер в честь солнца; неподалеку от места проведения праздника, как всегда, раскинулась ярмарка. Все это Эйлан видела уже не раз, но после долгих месяцев затворничества в Лесной обители невыносимо было слышать громкие вопли огромной толпы. Эйлан задыхалась от бившего в нос едкого запаха людских тел и лошадиных крупов. Даже яркие куски материи, которыми торговцы прикрывали от солнца свой товар, раздражали ее.
На празднике летнего солнцестояния мужчины состязались в силе и ловкости, чтобы поразвлечь людей, доставить удовольствие богам; считалось также, что это поможет вырастить богатый урожай. Мужчины соревновались в беге, боролись, но Эйлан наблюдала за схватками без интереса. Она отметила только, как безобразны огромные потные тела, и удивлялась, что когда-то мысль о близости с мужчиной не вызывала в ней отвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189