Даже умирающие, слыша этот зов, боролись за жизнь, беспомощно противясь господству смерти и уничтожения, за восстановление своей планеты.
Ргис достиг эротической силы и требовал источник возобновляющеся жизни. Все еще танцуя, он притянул к себе девушку, танцующую рядом с ним. Они опустились на мягкую траву.
Потом людей, одного за другим, начало выбрасывать из танца жизни, двое или трое упали возле Региса.
Дэвид почувствовал, как внутри него поднимается волна и прокатывается через голову, оставив его ослепленным и оглушенным. Он с трудом ощущал руки на своем теле, шепот, лицо девушки экзотической красоты, окруженное массой пылающих волос. Он освободился от танца и отдался в ее руки. Он едва соображал, как это произошло, но в течение секунды, так по крайней мере ему показалось, они ласкали друг друга, обнаженные, на теплой, освещенной лунным светом траве. Это было как сумасшествие с влажным запахом листьев вокруг них, и повсюду в ночи слышны были звуки любви: поцелуи, бормотание, шум последних танцующих, стоны страсти, выкрики желания и наслаждения.
Регис прижал девушку к себе.
И все же - он слеп? Глух? Или воспринимал он не своими обычными чувствами, потому что он в них не нуждался?
Не я один, признал он, когда слился с неуловимо коротким и одновременно бесконечно длинным мгновением наслаждения с Кралом (я здесь, мы снова одно целое, любимый...). А потом ему показалось, что с него упал последний клочок одежды и он, словно в первый раз в жизни, оказался обнаженным.
Он чувствовал никогда не познанную им интенсивность мягких губ Линнеа на своем лице, хотя он знал, что она лежит на другом конце сада в объятиях Данило. Он снова почувствовал сладость Керала, такую доверчивую и такую бесконечно чужую, связался с Джексоном, в то время, как руки его друга крепко сомкнулись вокруг груди неизвестной девушки, а потом с Регисом. (Быстро исчезнувшая картина скрещенных мечей, хватка запястьев летящего воздушного акробата, который в чудовищной и отчаянной борьбе уцепился за кольцо, раскаленное, как бедра любовников.) За одно мгновение Дэвид получил понятие о том, что это значит, когда исчезает из сознания то, что ты мужчина - познал ли Керал эту смесь скорби, радости и смирения? - когда его дух и его тело были связаны с неизвестной девушкой, и в мгновение удовлетворения он посмотрел вверх, в глаза Региса. Потом Дэвид снова оказался в своем собственном теле. Девушка под ним была мягкой, притягивающей, требующей. И прежде здесь не было ничего... и все... всегда... жара... взрыв... медленно накатывающиеся волны... звезды, вращающиеся снаружи и внутри - и мир, окутанный темным молчанием.
Три секунды или три часа спустя - этого никто из них не знал - Дэвид внезапно вынырнул из глубокой воды грез в реальность. Мягкое тело девушки все еще покоилось в его руках, шелковистые волосы скрывали ее глаза. Он нежно погладил ее и поцеловал, прежде чем убрать волосы. Потом он оперся на локоть и взглянул в удивленные улыбающиеся глаза Дезидерии. Ей потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться. Воспоминание о том, что они проделали, вернулось, и Дэвид рассмеялся. Ну и что? Возраст и даже пол в этом случае не имел никакого значения. Выражение сомнения и раскаяния скользнуло по лицу старой женщины.
Дэвид рассмеялся, поцеловал ее и увидел, что страх ее исчез. Дезидерия прошептала:
- В старые времена это значило: то, что происходит под четырьмя объединенными лунами - воля богов и находится вне желаний и страсти людей. Но до сих пор я не знала, что подразумевается под этим.
Он улыбнулся и взял ее за руку. Повсюду в саду слышалось бормотание при возвращении сознания в отдельные тела. Дэвид схватился за свою одежду, потому что было холодно, хотя уже была весна и ему, как собаке, навострившей уши при малейшем шуме, показалось, что он больше не слышит ни одного человека. Здесь было тихо и мирно, но его нервы внезапно рванул страх. Он сердито осмотрелся, ища контакта с Коннером.
...Дэвид? Я не знаю, это мне не нравится - фейерверк... первый раз в жизни я здоров и счастлив ...никогда больше я не буду один, но даже здесь, здесь...
Керал издал крик, в котором слышались страх и радость.
Вспыхнул слабый свет, и восемь или десять высокорослых фигур появились из ничего, высокие и бледные, с распущенными серебристыми волосами и серьезными серыми глазами, которые, казалось, сияли своим собственным светом. Керал побежал к ним, уверенными шагами двигаясь через все еще лежащие на траве пары, обнимающие друг друга. Дэвид, пораженный, уставился на них, однако, ему было ясно, кем были эти фигуры. Это были оставшиеся в живых чири - как это говорилось в легендах - чтобы видеть своего самого молодого и любимого члена их расы в эти мгновения счастья и возвращения к жизни. За ними снова послышались обычные шорохи ночи, затем последовали голоса, выражающие удивление, радость и печаль сквозь смех, общность, которая была слишком глубока, чтобы ее выразить через обычные слова. Дэвид понял (мысли Региса превратились в невидимую сеть), что ничто больше не сможет полностью разделить телепатов Дарковера. Если смотреть поверхностно, то все они преследуют разные цели, но утраченный за годы потенциал теперь был возвращен, и как чири перед ними, они стояли перед народом, где один человек и все вместе были единым целым.
Керал рассмеялся и, все еще полный радости, заговорил о новом единении. А потом снова прорвался поток страха, словно он учуял какую-то опасность. Дэвид почувствовал, что волосы на его голове встали дыбом. Данило мягко отодвинул Линнеа в сторону, быстро, как кошка, вскочил и схватился за меч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64