Альберди и Марио находились по другую сторону домика. В принципе я мог теперь подойти к ним, сделав вид, будто только что пришел. Но не вызвало ли бы это подозрений? Несомненно, обстоятельства не благоприятствовали попыткам завоевать доверие мальчика.
Я осторожно спустился с крыльца и по аллее пошел к калитке. На лестнице, ведущей к церкви, я встретил Катарину. Она вконец изнервничалась.
- Куда ты запропастился? Я уже хотела искать полицейский участок. Думала, ты лежишь где-нибудь с разбитой головой. По саду бродят какие-то подозрительные типы.
- Это люди да Сильвы. Что касается меня, то если я расскажу тебе, ты не поверишь! Я оказался в глупейшем положении.
Я вкратце пересказал ей все, что со мной приключилось и что я услышал. Катарина сначала подтрунивала надо мной, но потом посерьезнела, и нетрудно было заметить, что все услышанное произвело на нее сильное впечатление.
- Заночуем в ближайшем мотеле, а утром ты привезешь меня сюда, сказала она, когда мы были уже на шоссе. - Я завтра еще раз попытаюсь сама поговорить с Марио и его дядей. А может быть, и с Боннаром, вместе с Марио. Жди открытий!
Я был удивлен тоном, которым она это сказала.
- Все гораздо сложнее, чем я думала.
- Ты считаешь, Хозе Браго жив?
- Не знаю. Ничего не знаю, - отрицательно покачала она головой, однако я не был уверен в том, что Катарина говорила правду.
8
В Пунто де Виста я снова оказался лишь спустя четыре дня после памятной ночной поездки. Тогда Катарина передумала, и мне пришлось отвезти ее домой. Она собиралась на следующий день сама съездить туда и поговорить с Альберди и Марио.
Я не мог себе простить, что чуть было не скомпрометировал себя в глазах священника и юноши. Правда, подслушанный разговор дал мне больше, чем я мог ожидать от непосредственной встречи с Марио, но контакта с мальчиком я не установил и смогу ли в дальнейшем завоевать его доверие - не известно. Чтобы как-то сгладить неловкость, я позвонил мужу сеньоры Долорес и сообщил, что Марио находится у Альберди и не собирается оттуда бежать, а также предложил, чтобы сеньора де Лима послала брату короткое письмо, в котором дала бы согласие на продолжительное пребывание мальчика в его доме.
На следующий день я пытался было дозвониться до Катарины, но дома ее не оказалось, а в университете мне сказали, что она на совещании. Когда же я позвонил вторично, то она уже ушла. Ее домашний телефон не отвечал ни вечером, ни следующие два дня, так что я совершенно потерял с нею связь. Вначале я пробовал утешить себя тем, что она поехала в Пунто де Виста, но потом понял, что она просто избегает разговора со мной.
Семейство де Лима не хотело терять времени, и в среду мне пришлось заняться вопросом эксгумации. Я неожиданно легко завершил все формальности, связанные с самим актом и судебно-медицинской экспертизой. Несомненно, у де Лимы была рука во влиятельных судебных и полицейских кругах. Эксгумацию назначили на пятницу в первой половине дня.
В Пунто де Виста я выехал в этот день очень рано, так как решил поговорить с Альберди и Марио до прибытия комиссии и де Лимы. Утро было ясное, но более холодное, чем обычно в эту пору года. Кратковременный ночной дождь прибил пыль, покрывавшую шоссе после многомесячной засухи, так что я наслаждался утренней прохладой.
Альберди я не застал ни дома, ни в саду. На крыльце сидела старая худая индианка и перебирала овощи. Она сказала, что священника нет и он, наверное, в церкви, потому что плотник должен был налаживать там амвон. Когда я спросил, дома ли Марио или он тоже в церкви, старуха подозрительно глянула на меня черными, глубоко запавшими глазами и повторила еще раз:
- Святой отец должен быть в церкви...
Я понял, что из нее больше ничего не вытянешь, и пошел в церковь. Священник действительно был там. Увидев меня, он вроде бы встревожился, но тут же лицо его приняло спокойное выражение, и мы довольно сердечно поздоровались.
- Я уж и не ждал вас... - сказал он, словно оправдываясь.
- Мне хотелось побеседовать с вами до приезда комиссии, которая должна прибыть через час.
- Пройдем в ризницу. - Он дружески взял меня под руку.
- В воскресенье вечером я был у вас, но...
- Знаю. Мне говорила ваша знакомая, сеньорина Дали. Она еще дважды приезжала сюда. Мы беседовали долго и откровенно, - последнее слово он подчеркнул, как мне показалось, немного неприязненным тоном, но тут же его лицо прояснилось.
Мы вошли в ризницу. Альберди присел на диванчик у окна, движением руки указав мне на место рядом с собой.
- Слушаю вас, сеньор адвокат.
- Как вы, вероятно, знаете, есть серьезные основания предполагать, что Хозе Браго жив, - начал я, желая как можно скорее перейти к сути дела. Быть может, он даже скрывается здесь в институте.
Альберди внимательно смотрел на меня.
- То же самое мне говорила ваша знакомая. Но думается, это невозможно, - заметил он довольно категорически. - Я видел Хозе после смерти... Я же его хоронил.
- И вы уверены, что это были останки Браго?
- Я просил, чтобы ненадолго приоткрыли гроб. Правда, Хозе очень изменился, как обычно бывает после долгой изнурительной болезни. Но это определенно был он.
- А уверены ли вы, что труп не был загримирован? Не была ли это восковая кукла?
- Ну что вы! - с негодованием ответил Альберди и замолчал. Чувствовалось, что его что-то гнетет. И вдруг поспешно, словно желая как можно скорее сбросить с себя какой-то груз, он заговорил. - Я совершил над ним последнее помазание. Я имел на это право. Я имел право свершить над ним таинство условно. "Si capax es". Дело в том, что я с ним беседовал перед смертью и у меня есть основания предполагать, что он вернулся в лоно святой церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47