— Тут мы можем говорить открыто, как вы понимаете, поэтому я спрошу вас всех: осознаете ли вы, какая это будет катастрофа, если вскорости на нас обрушится Вальдо?
Аматус потянулся, радуясь солнцу и теплому ветерку, и сказал:
— Я уже, пожалуй, год с лишним размышляю об этом, и мне известно несколько причин, из-за которых этому суждено случиться, но ни в одной из этих причин я не убежден наверняка.
Герцог Вассант проворчал:
— Он то и дело засылает к нам лазутчиков — это его самые хитрые и умные приспешники, и их чем дальше, тем больше. А наши разведчики докладывают мне о том, что войско Вальдо растет и крепнет, хотя страна нищает с каждым днем. Если он не выступит против нас в самое ближайшее время, вряд ли ему в будущем представится такая возможность, потому что такую армию долго не прокормишь, когда голодают те, за чей счет она кормится.
— И у меня были такие же мысли, как у Вассанта, — признался сэр Джон Слитгиз-зард, — однако мои предчувствия только подсказывают мне, что скоро разразится война.
Каллиопа по-прежнему молчала, но, встав, подошла к стене, завела руки за спину, уперлась в стену ладонями и задумчиво посмотрела вдаль. Седрик и Аматус, сведущие в истинном происхождении Каллиопы, решили, что девушка думает о своем семействе, которого не помнит, о прахе погибших старших сестер и братьев, об останках родителей, что до сих пор лежали, непогребенные, в каменных коридорах цитадели Оппидум Оптимум. Странники, которым удалось подкупить стражников цитадели, рассказывали, что к останкам королевского рода никто не прикасался. Отец и старший брат Каллиопы лежали на лестнице — там, где пытались сдержать натиск приспешников Вальдо. Самую старшую сестру убили у дверей ее покоев. Другому брату отрубили голову в детской, и мертвые руки матери по-прежнему обнимали мальчика. А под пропитанным кровью фамильным гобеленом, передававшимся из рода в род по наследству в Загорье со времен основания королевства до воцарения отца Каллиопы, покоились размозженные кости годовалых близнецов — мальчика и девочки — их Вальдо самолично подвесил за ноги к стене.
Но ни сэр Джон, ни герцог Вассант ни о чем таком не ведали, и поэтому им показалось, что взгляд Каллиопы устремлен туда, где вблизи линии горизонта Извилистая река впадала в Длинную реку. Они решили, что девушка мысленно путешествует по дороге от королевского замка до крепости, воздвигнутой Бонифацием в Айсотском ущелье сразу же после того, как первое вторжение Вальдо закончилось для него сокрушительным поражением на Колокольном Побережье, нанесенном захватчикам через год после рождения Аматуса. Сэр Джон и герцог предполагали, что Каллиопа думает о том, сколь многим молодым людям придется сложить головы, пытаясь удержать эту твердыню, дабы Королевство не постигла такая же злосчастная судьба, как та, что выпала Загорью. И хотя оба они ошибались, по сути, догадки их были верны, ибо стоило только Каллиопе задуматься о Вальдо, как кровь ее вскипала и ни о чем, кроме войны, она не могла помыслить.
Ни на одно мгновение девушка не сомневалась в том, что в один прекрасный день войско под предводительством Аматуса проскачет по Айсотскому ущелью или проберется обходным путем по Железному ущелью на севере, отберет цитадель у захватчиков, и тогда Вальдо повесят на знаменитом Шпиле Духа. Короче говоря, как только Каллиопа вспоминала о своем убитом злобным душегубом семействе, она сразу отчетливо слышала грохот кулеврин, стук колес боевых колесниц и треск картечи.
Но сегодня, из-за того, что было так тепло… в воздухе пахло весной… а может быть, из-за того, что она выпила чуть больше гравамена, чем следовало бы, Каллиопа думала о предстоящей войне с печалью, и ей так не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь погиб на этой войне.
Кроме Вальдо. Тут Каллиопа ничего не могла с собой поделать.
Снова повисла тягостная пауза. До сих пор разговоры велись исключительно приятные, но теперь всем стало ясно, что последующая беседа вряд ли кого-то из них порадует.
Наконец Аматус нарушил молчание:
— Будем ли мы готовы к войне, если она разразится этой весной?
Седрик вздохнул:
— Мы будем готовы к ней лучше, чем были прошлой весной, но хуже, чем если бы у нас оставался еще год в запасе. Думаю, это знает и Вальдо, а это заставляет меня предполагать, что он нагрянет очень скоро, ваше высочество.
— Но будем ли мы готовы к этому?
— Такого никто не знает наверняка, пока это не произойдет. А потом мы либо победим, что будет означать, что мы к войне были готовы вполне, хотя, наверное, могли бы быть готовы и получше, либо проиграем, а уж это будет означать, что мы готовы не были. Сейчас мы готовы настолько, насколько это возможно. Я делаю все, что в моих силах, и думаю, перевес будет на нашей стороне, но я ничего не могу обещать, ваше высочество. Когда приходит война, над событиями властны только боги, а, как вам известно, о богах мы знаем мало.
— Что еще мы могли бы сделать?
— Большая часть необходимых приготовлений завершена. Наш лучший разведчик, старина Эврипид, еще несколько недель назад засел на наблюдательном посту в ущелье. Он вернется задолго до того, как войско Вальдо тронется в поход, они не смогут скрыть от его зорких глаз начала выступления. Что же до остального… мы в состоянии выдать подходящее оружие каждому новобранцу, не говоря уже о тех, кто служит в регулярных войсках, а пороха, пуль и ядер у нас хватит, чтобы непрерывно палить изо всех стволов до конца лета. Провианта тоже хватит, если только нам не будет угрожать осада, а если нам удастся удержать в неприкосновенности дороги к восточным провинциям до середины лета, раннего урожая хватит, чтобы заполнить столичные закрома на год вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104