ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— Пришла наша пора! Наше время! Вы готовы к радостной борьбе за свободу?
Оратор скрестил руки на груди и зорко оглядел публику, оценивая, какое впечатление произвели его слова.
— Что ж он такое говорит, а? — обалдело спросил кто то в толпе.
— Да вот, Демьянка то наш, оказывается, герой! Ну?!
— Ага. Освободил нас от проклятущего герцога Акины. — А а а… Эк оно… Стало быть, герой…
Почувствовав, что слушатели всецело отдались магии его вдохновенной речи, Епат возвысил голос:
— Эти псы, эти шакалы сейчас дерутся за папенькино наследство! Друзья! Там… — Его палец описал замысловатую дугу и указал куда то в небо. — Там идет свара! Громила Пронт и хлыщ Симон грызутся за замок Убарис. Мы не должны оставаться в стороне! Нам надо собрать ополчение и выжидать в укрытии, неподалеку от герцогской крепости. Когда кто то из братьев возьмет верх, мы неожиданно атакуем, легко одолеем ослабшее войско и захватим замок. А потом предадим обоих герцогских сынков скорой, но мучительной смерти.
Слушатели радостно возопили:
— Долой угнетателей!
— За свободу!
— Ура Пуквице! Ура Доруке!
— Спалим дотла поганый замок! Епат жестом призвал всех к молчанию:
— Соратники! Возьмите луки, возьмите вилы! Вооружитесь! И поскорее возвращайтесь сюда. Нас ждут великие дела!
Окрыленные надеждой крестьяне разбрелись по домам. И не прошло и трех часов, как тысячная армия доморощенных вояк, таясь по лесам и оврагам, двинулась по направлению к Убарису.
Убарский храм Матери всего сущего жил своей жизнью. Мелодично звонили бубенцы, призывая честных сынов и дщерей Амны преклонить колена в святом месте и поведать ей свои тяготы; с балконов центральной башни доносилось хоровое пение. По песчаным дорожкам прогуливались монахини, ведя чинные беседы. Но все это благолепие было разом нарушено прибытием пыльного и злого всадника в легком шлеме и кольчуге. Всадник осадил коня на клумбе с редчайшими серебристыми розами и обругал мальчишку нищего, да так, что случившийся рядом моряк покраснел как маков цвет. Бросив поводья остолбеневшей монахине, прибывший устремился к покоям матери настоятельницы. Судя по тому, как уверенно он лавировал в паутине коридоров, пришелец был здесь частым гостем. У самых дверей спальни дорогу ему преградила разъяренная служительница.
Матушка молиться изволит, почтенный, — прошипела она. — Не велела тревожить.
— Не мешайте, сестра, не до церемоний сейчас! — Пришелец аккуратно приподнял брыкавшуюся монахиню, переставил ее в сторону и вломился в комнату.
Мать настоятельница была далеко не молода, но годы не сделали ее ни безобразной, ни вызывающей жалость старухой. В ее облике было что то неземное — ореол седых волос окружал голову, подобно нимбу, высокий чистый лоб не портила ни одна морщинка.
— Мерлок, дитя мое, что за неуместная спешка и грубость? — Голос настоятельницы был тих и глубок.
— Простите меня, мать Полонна, но дело не терпит отлагательства. — Мерлок снял шлем и почтительно поцеловал руку пожилой монахини.
Она улыбнулась усадила гостя за стол, разлила по глиняным стаканам терпко пахнувший яблочный сок.
— Я слушаю, дитя.
— Вчера рано утром был убит герцог Акина Убарский, — коротко сообщил рыцарь.
На щеках настоятельницы вспыхнули пятна.
— О милостивая Амна! Дай мне силы! Не может быть. Кто совершил это? Как?!
Мерлок осушил стакан и потянулся к тарелке с печеньем.
— Деревенский колдун, очевидно, не из последних, — сказал он. — Фанатик крестьянского революционного движения. Некто Демьян Пуквица.
Мать Полонна упала на колени, прижимая к груди сапфировое сердце — символ вечной любви богини Амны, — и горячо зашептала молитиу.
— Продолжай, Мерлок, — попросила она чуть погодя.
— Около четырех часов назад замок Убарис, где теперь властвует бывший граф, а ныне герцог Пронт, осадило войско Симона — младшего сына покойного Акины. Бой идет нешуточный.
Настоятельница нетерпеливо кивнула:
— Но ведь это не все?
Мерлок подлил себе сока и с хрустом раскусил поджаристую вафлю.
— От верного человека в деревне Васильковой я узнал, что крестьянское ополчение затаилось в укромном месте и ждет удобного момента, чтобы напасть на замок и отправить к Ристагу обоих наследников.
Прерывисто вздохнув, мать Полонна снова опустилась на колени. Ее глаза горели огнем неистовой, беспредельной веры.
— Это знамение свыше! Наша божественная родительница указует нам путь! — Настоятельница на мгновение замолчала, а когда заговорила снова, в ее тоне послышался оттенок приказа. — Рыцарь! Готов ли ты рискнуть собой ради дела, важность которого нельзя переоценить?
Я весь в вашем распоряжении, мать Полонна. — Мерлок покорно склонил кудрявую голову. Настоятельница сжала его руку:
— Сегодня же ты отправишься обратно в Убарис. Следи за передвижениями крестьянского ополчения и, когда пахари пойдут на штурм, проникни в замок. Воспользуйся неразберихой, которая неизбежно возникнет при столкновении такого большого числа людей, и исследуй помещения, располагающиеся в фундаменте. Где то там богомерзкий герцог Акина спрятал нашу реликвию — Чистое Сердце Амны. — Настоятельница молитвенно сложила руки. — Скоро исполнится двадцать пять лет, как он похитил ее с нашего алтаря. Даже знать не хочу, за какое черное колдовство старый еретик расплатился этой отвратительной проделкой. Сын мой! Верни нам Сердце!
Скептически нахмурившись, Мерлок отодвинулся от монахини:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Оратор скрестил руки на груди и зорко оглядел публику, оценивая, какое впечатление произвели его слова.
— Что ж он такое говорит, а? — обалдело спросил кто то в толпе.
— Да вот, Демьянка то наш, оказывается, герой! Ну?!
— Ага. Освободил нас от проклятущего герцога Акины. — А а а… Эк оно… Стало быть, герой…
Почувствовав, что слушатели всецело отдались магии его вдохновенной речи, Епат возвысил голос:
— Эти псы, эти шакалы сейчас дерутся за папенькино наследство! Друзья! Там… — Его палец описал замысловатую дугу и указал куда то в небо. — Там идет свара! Громила Пронт и хлыщ Симон грызутся за замок Убарис. Мы не должны оставаться в стороне! Нам надо собрать ополчение и выжидать в укрытии, неподалеку от герцогской крепости. Когда кто то из братьев возьмет верх, мы неожиданно атакуем, легко одолеем ослабшее войско и захватим замок. А потом предадим обоих герцогских сынков скорой, но мучительной смерти.
Слушатели радостно возопили:
— Долой угнетателей!
— За свободу!
— Ура Пуквице! Ура Доруке!
— Спалим дотла поганый замок! Епат жестом призвал всех к молчанию:
— Соратники! Возьмите луки, возьмите вилы! Вооружитесь! И поскорее возвращайтесь сюда. Нас ждут великие дела!
Окрыленные надеждой крестьяне разбрелись по домам. И не прошло и трех часов, как тысячная армия доморощенных вояк, таясь по лесам и оврагам, двинулась по направлению к Убарису.
Убарский храм Матери всего сущего жил своей жизнью. Мелодично звонили бубенцы, призывая честных сынов и дщерей Амны преклонить колена в святом месте и поведать ей свои тяготы; с балконов центральной башни доносилось хоровое пение. По песчаным дорожкам прогуливались монахини, ведя чинные беседы. Но все это благолепие было разом нарушено прибытием пыльного и злого всадника в легком шлеме и кольчуге. Всадник осадил коня на клумбе с редчайшими серебристыми розами и обругал мальчишку нищего, да так, что случившийся рядом моряк покраснел как маков цвет. Бросив поводья остолбеневшей монахине, прибывший устремился к покоям матери настоятельницы. Судя по тому, как уверенно он лавировал в паутине коридоров, пришелец был здесь частым гостем. У самых дверей спальни дорогу ему преградила разъяренная служительница.
Матушка молиться изволит, почтенный, — прошипела она. — Не велела тревожить.
— Не мешайте, сестра, не до церемоний сейчас! — Пришелец аккуратно приподнял брыкавшуюся монахиню, переставил ее в сторону и вломился в комнату.
Мать настоятельница была далеко не молода, но годы не сделали ее ни безобразной, ни вызывающей жалость старухой. В ее облике было что то неземное — ореол седых волос окружал голову, подобно нимбу, высокий чистый лоб не портила ни одна морщинка.
— Мерлок, дитя мое, что за неуместная спешка и грубость? — Голос настоятельницы был тих и глубок.
— Простите меня, мать Полонна, но дело не терпит отлагательства. — Мерлок снял шлем и почтительно поцеловал руку пожилой монахини.
Она улыбнулась усадила гостя за стол, разлила по глиняным стаканам терпко пахнувший яблочный сок.
— Я слушаю, дитя.
— Вчера рано утром был убит герцог Акина Убарский, — коротко сообщил рыцарь.
На щеках настоятельницы вспыхнули пятна.
— О милостивая Амна! Дай мне силы! Не может быть. Кто совершил это? Как?!
Мерлок осушил стакан и потянулся к тарелке с печеньем.
— Деревенский колдун, очевидно, не из последних, — сказал он. — Фанатик крестьянского революционного движения. Некто Демьян Пуквица.
Мать Полонна упала на колени, прижимая к груди сапфировое сердце — символ вечной любви богини Амны, — и горячо зашептала молитиу.
— Продолжай, Мерлок, — попросила она чуть погодя.
— Около четырех часов назад замок Убарис, где теперь властвует бывший граф, а ныне герцог Пронт, осадило войско Симона — младшего сына покойного Акины. Бой идет нешуточный.
Настоятельница нетерпеливо кивнула:
— Но ведь это не все?
Мерлок подлил себе сока и с хрустом раскусил поджаристую вафлю.
— От верного человека в деревне Васильковой я узнал, что крестьянское ополчение затаилось в укромном месте и ждет удобного момента, чтобы напасть на замок и отправить к Ристагу обоих наследников.
Прерывисто вздохнув, мать Полонна снова опустилась на колени. Ее глаза горели огнем неистовой, беспредельной веры.
— Это знамение свыше! Наша божественная родительница указует нам путь! — Настоятельница на мгновение замолчала, а когда заговорила снова, в ее тоне послышался оттенок приказа. — Рыцарь! Готов ли ты рискнуть собой ради дела, важность которого нельзя переоценить?
Я весь в вашем распоряжении, мать Полонна. — Мерлок покорно склонил кудрявую голову. Настоятельница сжала его руку:
— Сегодня же ты отправишься обратно в Убарис. Следи за передвижениями крестьянского ополчения и, когда пахари пойдут на штурм, проникни в замок. Воспользуйся неразберихой, которая неизбежно возникнет при столкновении такого большого числа людей, и исследуй помещения, располагающиеся в фундаменте. Где то там богомерзкий герцог Акина спрятал нашу реликвию — Чистое Сердце Амны. — Настоятельница молитвенно сложила руки. — Скоро исполнится двадцать пять лет, как он похитил ее с нашего алтаря. Даже знать не хочу, за какое черное колдовство старый еретик расплатился этой отвратительной проделкой. Сын мой! Верни нам Сердце!
Скептически нахмурившись, Мерлок отодвинулся от монахини:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16