Он, похоже, плохо понимал, как это можно «не успеть» в таком плевом деле, как уничто­жение объекта.
Малинин пустился в сбивчивые объяснения:
– Объект номер два, полицейский, аватар класса Гильгамеш. Он проник в Зону Стабильности. Черт его знает как. Потом он обманул сторожевой бот и про­брался на остров. Там он вступил в контакт с объек­том Пантера, а когда мы…
– Что ты сказал?! – заревел Щуро, выскакивая из кресла. – Вступил в контакт с Пантерой или я ослы­шался?
– Так и есть, – подтвердил Малинин, бледнея.
– Может быть, он еще ее трахнул, после того как вступил в контакт? – спросил Щуро ледяным тоном.
– Насколько мне известно… То есть мне не извест­но, чтобы…
Щуро играл желваками и молчал. Никто не смел на­рушить тишину.
Пьеро налил в чашку тончайшего китайского фарфо­ра молока с экстрактом индийской конопли и чуть при­губил напитка далеких богов.
Малинин стоял по стойке «смирно». Глаза его слези­лись от страха. Он знал, что объект Пантера – слабость их ярого президента и что на содержание островного па­радиза компания тратит не менее одной двухсотой части своего годового оборота. То есть чудовищную сумму, ко­торую самому Малинину не заработать за всю жизнь. Наконец пауза была прервана:
– Дальше. Личности объектов установлены?
– Пока нет. Мы выяснили, что личность первого – того, который был убит, – установить невозможно. Он незарегистрированный пользователь, и в гражданской базе данных никаких записей о нем не содержится. Скорее всего, входит в ВР со своей мобильной станции. Ава­тар класса Джирджис. Ловок. Сообразителен. Интеллек­туальный индекс чрезвычайно высок.
«Локи», – шепнули губы Стального Венедикта. Его подчиненные не слышали его, но, даже если бы и слы­шали, это имя едва ли сказало бы им что-нибудь.
– Второй – полицейский, – продолжал Малинин. – Работать с полицейским сервером сложно, но мы уже сде­лали заказ. Наш человек сможет выяснить все, касающе­еся его персоны, к завтрашнему утру. Включая локализа­цию его капсулы входа.
Щуро опрокинул чашку с молоком, поставленную подле него услужливой рукой Пьеро.
– Если это требуется, можно поискать и дополни­тельную информацию, касательно его интимных пред­почтений, в том числе и насчет четвероногих… – зачастил Малинин, который из кожи вон лез, чтобы угодить шефу.
Глупость – худший советчик. Малинин был глуп. Он допустил чудовищную бестактность. Своей послед­ней тирадой он зацепил самую больную мозоль прези­дента.
– Послушайте, милейший, я хочу провести один эксперимент, – вкрадчивым голосом сказал Щуро, бросив на своего начальника охраны заговорщический взгляд. – Закройте глаза и не открывайте их, пока я не попрошу. Идет?
– Конечно, конечно, – с дрожью в голосе сказал Малинин и смежил веки. – Эксперимент – это хоро­шо, очень хорошо.
– Только не подглядывать!
Стальной Венедикт протянул к Пьеро открытую ла­донь, которая сразу же отяжелела – на нее лег «АПЛ-9». Автоматический пистолет Леонова, девять миллиметров. Любимая игрушка Пьеро. Щуро ловко сбросил пистолет с предохранителя и выпустил ровно две пули. Одна во­шла Малинину между глаз, а другая пробила правое лег­кое. Навылет.
Пьеро одобрительно покачал головой. Неплохо для человека. Он бы сделал то же самое. Но только чуть быстрее и чище.
Не успев ни вскрикнуть, ни испугаться, Малинин упал на пол, который скоро окрасился во все оттенки красного и серого.
– Теперь можешь открывать, – скомандовал своему референту Щуро.
Но Малинин не шевелился. Даже в предсмертных судорогах он выполнил бы приказание начальника и открыл бы глаза. Если бы они были.
– Не можешь? Так я и думал, – меланхолически за­метил Щуро, и послушное кресло доставило его прямо к окну, за которым не было ничего, кроме обыденного среднерусского пейзажа.


2

«…Иван, из России, и Жан-Поль, француз, гуляют по пляжу в окрестностях Ниццы. Все бабы, как одна, не сводят глаз с Жан-Поля и провожают его томными взглядами…»
Болтовня «Веселого Бадди» была первым, что услышал Августин, придя в себя под полифертиловым куполом капсулы. Голова его раскалывалась от нечеловеческой боли, кровь стучала в висках. Но хуже всего была чудо­вищная жажда – пересохший язык едва ворочался во рту.
«…Проходит день, два, на Ивана никто не обращает внимания. Ему завидно. Он просит Жан-Поля: поде­лись, мол, со мной секретом, как нравиться женщинам. Жан-Поль ему советует подложить в плавки картошку, и тогда, мол, все будет в порядке…»
Августин открыл матовую крышку капсулы и, стара­ясь обходиться без резких движений, дабы не раздрако­нить разрывающую череп мигрень, ступил на пол.
Томас был тут как тут. Он смотрел на Августина сво­ими проницательными собачьими глазами, и весь его вид выражал сострадание.
«…Иван делает так, как посоветовал Жан-Поль. Про­ходит неделя – никакого эффекта. Наконец он встречает Жан-Поля в раздевалке и злится: „Ты меня обма­нул!“ Жан-Поль окидывает Ивана критическим взгля­дом и говорит: „Так ведь картошку нужно было спереди подкладывать!“
Августин подошел к компьютеру. Спикер «Веселый Бадди» продолжал болтать как ни в чем не бывало.
– Послушай, Томас, я что, забыл его выключить? – в полном недоумении спросил пса Августин.
В его мозгу был отчетливо запечатлен тот момент до начала дежурства, когда он сказал «Веселому Бадди» «достаточно», а потом, немного погодя, выключил и сам компьютер. Вроде бы так. Впрочем, теперь, после бесконечно мутирующих просторов Утгарда, он уже не имел права быть в чем-либо уверенным. По крайней мере, какое-то время.
«Наверное, все-таки забыл, – вздохнул Августин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22