«Предстоит обогнуть Англию, Шотландию и Ирландию, пройти 750 лье по бурному морю, не ведомому никому из нас», — писал казначей Армады Педро Коко Кальдерон. Он мог бы добавить, что ни на одном корабле не было ни карты, ни лоции северных морей. А карты Ирландии, бывшие в то время в ходу, изобиловали коварными неточностями…13 августа были урезаны порции питания «без различия чинов и званий». «Выдавалось по полфунта сухарей на человека, кварта воды и пол-литра вина. Ваше величество может заключить из этого, сколь велики наши страдания» ( письмо герцога от 3 сентября ). Не осталось больше ни солонины, ни сушеной рыбы. Другие продукты испортились и могли служить разве что в качестве яда. В невысохших бочках протухала вода (Дрейк, опять проклятый Дрейк!), вино превращалось в уксус, клепки бочек протекали.Герцог распорядился побросать в море всех лошадей и мулов, «дабы не тратить на них питьевую воду». Оголодавшие люди предпочли бы съесть животных, но приказ есть приказ…Первыми дезертировали матросы-голландцы, силой посаженные на борт: они переметнулись к врагу. Когда английский флот исчез из поля зрения, капитаны зафрахтованных ганзейских судов под покровом ночи взяли курс к родным берегам.15 августа, в праздник Богородицы, задержали три шотландских рыболовных судна, забрав их матросов в качестве лоцманов.17-го море окутал ледяной туман, «нельзя было рассмотреть соседний корабль» ( Кальдерон ). «На 26 градусе широты весьма студено, я громко стучал зубами, ибо оставил свой плащ на корабле Педро де Вальдеса, откуда мне чудом удалось спастись» ( отец Гонгора ). Действительно, холода были необычны для августа, и южане переживали их особенно остро. Первыми умерли негры-галерники, затем настала очередь андалузцев и сицилийцев. «Многие солдаты замерзли до смерти, ибо были почти нагими, поскольку проиграли или обменяли на пищу свои лохмотья…» ( Кальдерон ).Когда туман немного рассеялся, герцог не досчитался нескольких судов, но их не стали ждать. Ветер вновь менялся. «Мы решили не углубляться в Норвежское море, а пройти южнее Шетландских островов, дабы сократить путь из-за великой нужды в припасах» ( письмо герцога королю от 3 сентября ).20 августа благополучно миновали Оркнейские острова. Герцог выслал вперед быстроходный паташ дона Вальтасара де Суньиги с наказом доставить королю дневник и весть о неудаче.Армада шла вдоль 62-й параллели. Больной, разбитый, давно не раскрывавший уст герцог удалился от всего света в каюту, оставив командование на Бобадилью — предусмотрительное решение, поскольку многие отказались бы подчиняться Диего Флоресу. 3 сентября на траверзе Гебридов (58° северной широты) генерал-капитан начал писать в глубине алькова каюты нескончаемое письмо королю, пытаясь оправдаться за поражение:«Господь всеведущ, и, ежели поход кончился так, а не иначе, значит, на то была его воля… Армада была расстроена до крайности, и главной заботой оставалось уберечь ее от еще бульших потерь, даже рискуя столь дальним путем по неведомым широтам… Армада королевы оказалась лучше нашей в тактике баталии, дальности стрельбы и маневре, в то время как Армада вашего величества превосходила ее в густоте аркебузного и мушкетного огня. Однако до рукопашного боя дело не дошло ни разу, и достоинства сии пребывали втуне. В конце концов с согласия генералов и тех, кого ваше величество соизволил назначить советниками, мы оказались здесь. К тому нас принудил ветер, дувший с юга, а потом с юго-запада. (Герцог, похоже, забыл, что флот противника при том же самом ветре возвратился в Англию. — Р. С. ) С 21-го дня сего месяца было четыре шторма в ночную пору… Мы потеряли из виду семнадцать наших кораблей, в их числе корабли де Лейвы и Рекальде… Пусть господь милосердный ниспошлет добрую погоду, дабы мы скорее вошли в порт, иначе голод унесет всех за грехи наши тяжкие… Три тысячи человек страдают хворями, не считая многих раненых, так что по прибытии в Ла-Корунью потребуется самая спешная помощь».Да, на судах, где вповалку лежали цинготные и тифозные больные, положение было тяжкое. «Матросы мерли от голода и заразы, а те, что сваливались, поднимались лишь чудом» ( один кастильский капитан ). Мест в лазаретах не хватало, больные валялись прямо на палубах с пересохшим горлом и пустым желудком на промокших соломенных матрасах. Дождь и ветер свободно гуляли по нижним палубам сквозь дыры и трещины. В полузатопленных трюмах плавали дохлые крысы…Ведомый опытным лоцманом «Сан-Мартин» затратил пятнадцать дней на обратный путь. Для судна с поврежденной грот-мачтой это был неплохой результат. Низкое хмурое небо не позволяло взять высоту солнца в полдень, а ночью не было видно Полярной звезды. Штурманы вели корабль наугад, не зная характера прибрежных течений, сквозь бури и штормы. Особенно сильно море разволновалось 18-го числа, «когда мы посчитали уже себя погибшими».Герцог рекомендовал всем избегать остров Ирландию, но для многих не оставалось выбора, ибо люди неминуемо должны были умереть от жажды и голода. На галионе Рекальде «Сан-Хуан де Португаль» вода, взятая еще в Испании, «исторгала столь тяжкий запах, что к бочкам нельзя было приблизиться… солонина кишела червями… и четверо-пятеро умирали ежедневно от голода и жажды» ( показания пленного португальского матроса Эммануела Фремозо ).Эти несчастные должны были, презрев опасности, пристать к берегу. Другие по ошибке штурмана попадали в ловушку, и перед их бушпритом вдруг вырастала скала в том самом месте, где они рассчитывали видеть чистую воду. Возвращение побежденных Корпуса больших судов жалобно стонали под ударами волн и напора ветра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69