Живя в Англии, он ненавидел сквозняки и любил наш прежний дом за тесную близость с соседними, благодаря чему его проще было отапливать. Переехав за город, отец часто сетовал, что в новом доме всюду дует, как в сарае, и он постоянно мерзнет. Здесь же, на Ямайке, основная проблема состоит в том, чтобы создать и сохранить в жилище прохладу. Следует признать, что это ему удалось. Большие окна были постоянно открыты, и по всем комнатам гулял ветерок, колебля тонкие муслиновые занавески. Опоясывающая дом по периметру широкая крытая веранда отбрасывала достаточно тени, чтобы прямые солнечные лучи не проникали внутрь. При воспоминании об отце у меня защипало в глазах.Перед распахнутыми настежь створками дверей парадного подъезда на мраморных ступенях лестницы стоял, широко расставив ноги и выпятив грудь колесом, коренастый коротышка, очевидно ожидающий моего прибытия. Главный надсмотрщик плантации мистер Дьюк чем-то напоминал задиристого петуха. На его бледной, гладко выбритой физиономии с маленьким узким ртом и выпученной нижней губой совершенно отсутствовал загар. В правой руке он держал небрежно свернутую плеть с черной рукояткой, оплетенной выделанной змеиной кожей.Он даже не шелохнулся, когда коляска остановилась, и двинулся мне навстречу только после того, как Томас помог мне выйти. Приблизившись, Дьюк стянул с головы пропитанную потом широкополую треуголку, под которой обнаружилась довольно внушительная шевелюра блестящих темных волос, обильно смазанных каким-то жирным маслянистым средством с неприятно резким запахом. Темно-серые глаза смотрели на мир с каким-то странным выражением. Позже я узнала, что у него прогрессирующая близорукость.— Мисс Кингтон! — воскликнул надсмотрщик, протянув мне руку, прежде чем я успела подняться по ступеням. Его ладонь была мягкой и влажной; свежие пятна пота расплывались под мышками поверх застарелых высохших пятен. — Добро пожаловать в «Источник»! Надеюсь, путешествие не очень вас утомило? Хотя, в любом случае, вы наверняка устали с дороги и нуждаетесь в отдыхе. Пойдемте!Он подхватил меня под руку и чуть ли не силком потащил за собой к парадному, у которого волшебным образом материализовались две женщины. Они стояли по обе стороны от дверей, неподвижные и безмолвные, как кариатиды. Одна постарше, другая совсем молоденькая. На обеих какие-то бесформенные балахоны из выцветшей голубой ткани. Несомненное сходство между ними наводило на мысль, что это мать и дочь, хотя цвет кожи последней отличался гораздо более светлым оттенком. Высокие, длинноногие, замершие в одинаковой позе, они выглядели зеркальным отражением друг друга.— Филлис, Минерва, — Дьюк перевел взгляд со старшей на младшую, — это ваша новая хозяйка. — Как бы невзначай он встряхнул рукоять и хлестко щелкнул развернувшейся плетью по голенищу сапога. Женщины вздрогнули и непроизвольно сжались. — Хорошенько присматривайте за ней, иначе поплатитесь собственной шкурой!— Да, господин, — в один голос ответили обе, смиренно потупившись и не смея поднять на него глаз.Плеть снова щелкнула, но уже не так громко.— Заносите сундуки в дом! — властно распорядился Дьюк и прикрикнул на разгружавшего коляску Томаса: — А ты что там копаешься, ленивый ублюдок?! Шевелись, если не хочешь схлопотать пару горячих! Прошу прощения, мисс, — повернулся он ко мне, с преувеличенной вежливостью прикоснувшись пальцами к полям своей засаленной треуголки, — но сейчас у меня неотложные дела. Вы пока освежитесь, отдохните, а ближе к вечеру почту за честь лично показать вам ваши владения.Отвесив короткий поклон, надсмотрщик важно прошествовал мимо меня и начал спускаться по лестнице. Его одежда давно нуждалась в стирке, от него немилосердно разило потом, но сапогам мог бы позавидовать сам Бо Нэш, распорядитель танцев в Бате. Отполированные до зеркального блеска, с щегольскими отворотами и высокими каблуками, подбитыми металлическими подковками, звонко цокающими по мраморным ступеням, они служили предметом особой гордости мистера Дьюка.Я осталась с моими новыми служанками, которые провели меня по череде смежных комнат — просторных, светлых и хорошо проветриваемых. Переходя из помещения в помещение, я с изумлением узнавала предметы из обстановки нашего бывшего дома в Бристоле. Так вот куда подевалась вся старая мебель! Маленькая зеленая ящерка прошмыгнула по свежевыбеленной стене, на которой висел большой портрет отца. Под ним столик светлого мрамора, стоявший когда-то в холле на первом этаже, а на нем огромная китайская ваза, с верхом наполненная сочными плодами манго, гуавы и апельсинового дерева. Мне казалось, что я сплю и вижу удивительный сон.Потом Филлис отвела меня наверх и показала приготовленные для меня покои: большую прохладную комнату с натертым до блеска паркетным полом. В углу под муслиновым пологом стояла необъятных размеров кровать, а рядом с ней на туалетном столике — уже наполненный теплой водой фаянсовый умывальник и лавандовое мыло, терпкий аромат которого напомнил мне о покинутом доме. Я смыла с лица и рук дорожную пыль, а Филлис заботливо вытерла меня мягким полотенцем. Умывшись, я изъявила желание полежать, но наотрез отказалась от ее услуг, когда она кинулась меня раздевать, вежливо объяснив, что некоторые вещи предпочитаю делать самостоятельно. С облегчением скинув верхнее платье, я в одной рубашке забралась под тонкий, полупрозрачный полог.Наверное, я задремала, потому что, открыв глаза, обнаружила, что в комнате стало заметно темнее и прохладнее. А еще со всех сторон доносился какой-то незнакомый стрекочущий звук — не очень громкий, но неумолчный и чрезвычайно назойливый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123