Значит, он имел в виду Гарри. Выходит, именно Гарри предупредил меня. Может быть, и книжка была у него. Секреты мертвеца, столь важные, столь опасные, что из-за них самому недолго стать покойником.— Гарри был бадейщиком, а Мэтью — стремником.— Как? — не понял я.— Так, как я сказал. Бадейщик таскает бадьи, бочки, ящики, а стремник стоит на стреме. Это наша темная стража. Она следит, не появятся ли непрошеные гости: таможенная полиция, армия. — Он выбил трубку о кабестан. — В Кенте каждый иной раз бывает бадейщиком или стремником. Когда приходит товар, работа есть для каждого.— Это гнусная работа, — с отвращением заметил я.— Это свободная торговля, — возразил Дашер с видом гордым и обиженным. — Это то, что нас поддерживает. Скоро сам увидишь. Дьяконы приходят таскать бадьи, каменщики, плотники. Сам господин доктор наведывается за своей долей.Он прав, подумал я. Имена фермеров, пекарей, пастухов записаны в книжке Ларсона.— А чем ты занимаешься, когда нет товара?— Граблю почтовые кареты.Я насторожился. Вернулись старые подозрения: его смех, походка, жесты.— И много ты уже ограбил?— О, я уже счет потерял. Иной раз две-три за ночь. Да вот неделю назад остановил я карету на Эшфордской дороге…Мы ехали по этой дороге в ночь нападения. Но мысль о том, что я сейчас услышу признание Дашера, исчезла, как только он снова открыл рот.— Хороша была добыча. В карете сидела леди, говорят, принцесса. Она сама сказала. Разряженная — ну чисто кукла. Вся в драгоценностях, с головы до ног обвешана, как елка рождественская. Я сковыривал с нее самоцветы, как сливы с пудинга. И только я набил ими карманы, как появилась полиция, верхом, с собаками. Я оглянулся. — Дашер действительно оглянулся и всмотрелся в туман у бушприта. — Смотрю — они в нескольких ярдах. Я от них — они за мной, преследуют по пятам, находят след по падающим из карманов жемчужинам и изумрудам. Но тут начался дождь. Представь себе, все эти драгоценные камни растаяли без следа. Они были искусственными, слепленными из какой-то замазки. Должно быть, и принцесса была ненастоящая.Дашер опять навешал мне на уши лапши. Искусственные драгоценные камни не были мягче настоящих и уж во всяком случае не таяли в воде. Но Дашер переживал все вполне реально, он даже гарцевал, подскакивая на кабестане, как на галопирующем коне.— Я был на волосок от гибели, — продолжал он врать, — несся во весь опор до самого Йорка, пока моя лошадь, моя верная лошадь не погибла. У нее не вынесло сердце, разорвалось от бешеной скачки. Уже мертвая, остывающая подо мной, она продолжала скакать, стараясь меня спасти. С четверть мили после смерти она бежала по инерции. — Он ухмылялся. — Прекрасная история для моей книжки, правда? — Он засунул трубку в рот, снова вытащил и добавил: — Лошадь звали Клементиной.— Чушь собачья, — оценил я его историю. Дашер поблек и увял. Я уничтожил его энтузиазм, как будто свечку задул.— Ты не веришь? — огорчился он.— Все вранье. От первого до последнего слова. И весь ты такой. Ты выдумываешь о себе всяческие истории, чтобы только казаться позначительнее.Снизу послышался еще один глухой удар, но я его едва заметил, а Дашер не услышал вовсе. Он смотрел на свои руки, в которых как бы сама собой вертелась трубка.— Никакой ты не разбойник. Ты просто-напросто контрабандист.Я хотел его обидеть, но Дашеру понравились эти слова.— Это само собой, — сказал он. — Уж это-то во всяком случае.— Ты всю жизнь был контрабандистом. Капитан сказал, что тебя в детстве придавило каким-то ящиком. Табак, чай, что это было?— Не знаю, что-то очень тяжелое. — Он опять поднял голову и ухмыльнулся. — Но зато, скажу я тебе, я — король контрабандистов. Я убил голыми руками, вот этими самыми, с десяток человек.К моему удивлению, я услышал, как капитан Кроу добавил:— У тебя будет шанс убить еще одного. — Капитан появился вовсе не снизу, а со стороны кормы, тяжело топая сапогами.Дашер встал.— Пора идти?— Да. Давай на паруса. — Потом он повернулся ко мне. — Твой последний шанс, мистер Спенсер. Отдай книжку, замухрышка.— Не могу, — сказал я.— Храбрый парень, — сказал капитан. — Но дурак. Тебе конец. И «Дракону» крышка. — Он отвернулся, покрикивая Дашеру и Гарри: — Кливер и грот! Лот и якорь! И посматривайте по сторонам, этот таможенник не ушел баиньки, где-то шарит в тумане, шакал.

14.Берег чист

Работой меня не утруждали, да я особо и не рвался помогать. Без моего участия взвились паруса, «Дракон» прекратил дрейф и стал набирать ход. Дашер и Гарри бились с якорем, подвешивая его в исходном состоянии. «Дракон» тем временем вышел из тумана и взял курс вдоль английского побережья.Луна была тоненькой, как срезанная полоска ногтя. Недовольный Кроу осыпал ее проклятиями за слабый, тусклый свет. Команда во все глаза высматривала таможенную яхту, но я единственный надеялся на ее появление. Кроу надел черный камзол, и его голова, казалось, парила в ночи, когда капитан смотрел в разные стороны.За кормой вода искрилась от лунного света, впереди же море было совершенно черным. Рассеянные огоньки деревни вверху, на скале, казались очень далекими, пока я не заметил смутных очертаний утесов под ними. Тогда я понял, что шхуна ближе к земле, чем мне казалось.Главный парус был ослаблен, парусина хлопала на ветру. Огоньки деревни один за другим исчезали за надвигающимся краем утеса.Капитан Кроу сунул руку за пазуху.— Хватит ждать, — сказал он и вытащил пистолет. Щелкнул курок. Он направил оружие на меня и сказал: — Отвернись.Меня охватил ужас, но тут я заметил, что у пистолета нет ствола.— Отвернись, сказано тебе! — гаркнул он. — Ослепнешь, — добавил он спокойнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39