Сопротивляться им у Омара не было сил. Он тщетно пытался вырваться, готовый уже прыгнуть за борт, чтобы положить конец своему злосчастию.Вскоре отчаянные вопли наказуемого достигли ушей рейса. Досада улеглась. Хоть какое-то разнообразие в этой тоскливой жизни без добычи. То, что юнгу бесчеловечно наказали без всякой провинности, его нисколько не волновало.Капитан ушел с палубы. Офицеры облегченно вздохнули: не нужно больше терпеливо сносить скверное настроение начальства. Теперь они были свободны в своих действиях, ибо и с ними реис обходился весьма бесцеремонно.— В «воронье гнездо» Марсовая площадка, наблюдательный пост на мачте.

, Омар! — приказал помощник капитана.Взрослые мужчины веселились, наблюдая, как корчится и вскрикивает от боли и страха, взбираясь по вантам, только что выпоротый мальчишка.Наконец Омар добрался до «гнезда» и, совершенно обессиленный, с трудом переводя дыхание, уселся на корточки. Он не думал о том, что стал теперь самой важной персоной на корабле, что раньше, чем любой другой, может заметить врага или будущий приз. Он хотел только покоя.— Омар, я влеплю тебе пулю в брюхо, попробуй только засни! — крикнули ему снизу. Офицер держал наготове пистолет.Уже больше часа, перемогая боль, стоял юнга свою вахту. Стоило глянуть на палубу, и он видел, что его истязатель зорко наблюдает за ним.Бежать было некуда. Приходилось стиснуть зубы и держаться, пока не сменят.Глаза жгло, как огнем, солнце палило нещадно. Бедняга чувствовал себя, как привязанный к пыточному столбу.Вдруг на отливающей серебром морской глади появилось что-то чужеродное, непонятное. Призрак? Омар смежил веки. Как горят глаза, звездочки пляшут, мечется путанка из черных и красных нитей… Наконец он снова смог отчетливо видеть. Призрак был там же, только стал еще больше.— Корабль по правому борту!Корабль! Он освободит несчастного юнгу!Нет, не от корсаров — от них вряд ли уйдешь, — но хотя бы на несколько часов от ненавистных мучителей: им ведь теперь будет не до него, своих забот хватит.Чужой корабль медленно приближался. На мачте его развевался французский флаг.На купеческом судне, без сомнения, тоже разобрали, что корсар — алжирец. Значит, опасности нет. С Алжиром у Франции мир.Однако французы просчитались. Корсар пошел на абордаж. Омар переживал события в «вороньем гнезде». Все закончилось быстро, почти без сопротивления. реис не посчитался с приказом дея: «француза» взяли как приз. Добыча оказалась богатая — шелковые ткани из Леванта. Дей, верно, будет доволен, реис — тем более. Он и сейчас уже доволен. Улыбается до ушей и абордажная команда.Курс на Алжир! «Француз» следует в кильватер с турецкой командой на борту.Аллах всемогущий! Но ведь Омар-паша запретил беспокоить, а тем более — захватывать французские корабли. Неужели богатую добычу, плод многонедельного, казавшегося уже безрезультатным рейдерства, выбрасывать в море?Всего в одном коротком переходе до родной гавани!Корсарский капитан собрал офицеров и сообщил им о приказе властителя, о котором они и без того отлично знали.— Что будем делать? — спросил он.В течение нескольких минут все дружно сошлись в мнении: захваченные драгоценные товары перегрузить на пиратский корабль. Пленным отрезать головы, судно затопить. Команду под страхом смерти принудить к молчанию.«Купца» затопили.Кто-то проболтался-таки впоследствии об ужасном преступлении.Дей разбушевался. Разбушевался так, что его советники пробкой вылетели из зала. Остался лишь один. Спокойно и невозмутимо, будто и ничего не слышал и ничто его не касалось, смотрел в окно. Это был Мустафа. Дей мог неистовствовать и орать сколько угодно: ренегат его не боялся.— На реи этих негодяев!Но никого из тех, кому можно бы отдать этот приказ, рядом не было, ни Векиля-харди, морского министра, ни Чауша-баши, главного палача.Вообще никого нет больше вокруг трона — со злостью, но и с неким удовлетворением отметил дей. Вот так, значит, его боятся!Из ниши показался Мустафа.— Я велю исполнить ваш приказ, господин!— Хорошо, но поскорее!— Со всею возможною поспешностью! — заверил ренегат.Мустафа, которого Гравелли знал и боялся под именем Бенелли, небрежным кивком позвал из передней одного из главных вельмож дея. Тот опрометью кинулся к нему. Бенелли ухмыльнулся. Перед ним в касбе дрожали едва ли не больше, чем перед самим властелином.Он прошептал что-то высокому чину на ухо. Тот приложил в знак покорности руку ко лбу и поспешил прочь. И Бенелли снова усмехнулся.— Подойди сюда, друг! — снова позвал Мустафа, спустя некоторое время. На сей раз это был янычарский офицер высокого ранга. Тот тоже немедленно последовал призыву.— Приказ дея: команду, включая всех офицеров и капитана пиратского корабля, мавров, арабов, негров и турок, — он указал точное место стоянки корабля в гавани, — немедленно повесить на реях. Всех без исключения! Слышишь? Приказ исполнить немедленно. За исполнение отвечаешь головой!— Но… — отважился было возразить турок, однако сразу же осекся. Подчиненному полагается думать так же, как начальник. Самое же лучшее, когда на тебя уставился Мустафа, вообще ничего не хотеть, ни о чем не думать.Так и не сказав больше ни слова, офицер отправился исполнять приказание.А Бенелли рассмеялся. Он велел принести чубук, устроился поудобнее и углубился в чтение Корана, ожидая донесений от своих порученцев.Получив их, он доложил бею об исполнении его приговора. Омар-паша посовещался тем временем с тайным советником — Ходжией и верховным судьей — Бейт-эль-Малемом и получил задним числом их одобрение своему суровому приговору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118