Как известно, профессионализм и страсть — две вещи несовместные. Последнее время их отношения заметно похолодали. Предоставление работы оказалось актом доброты, о котором оба теперь жалели.
3
За завтраком Уилсон съел добрую миску каши из отрубей, облачился в серую одежду, чтобы не привлекать внимания окружающих, и поехал на одиннадцатичасовом автобусе через мост в город. От Метрополитен-терминал он отмерил двадцать кварталов и подошел к старому магазинчику, затесавшемуся между новым французским рестораном и складом, наполненным резиновыми массажерами (улица, похожая на темный каньон, располагалась в той части города, которая стремительно становилась ультрамодной). Единственным отличительным признаком магазинчика являлось оранжевое знамя с силуэтом ведьмы на помеле. В маленькой витрине были выставлены несколько старых книг с потускневшими золотыми корешками, керамические сосуды с непонятными травами и — что самое интересное — чучело обезьяны в красном одеянии, украшенном вышитыми пентаграммами и полумесяцами. Обезьяна с закрытыми глазами скалила черные зубы на прохожих. Шерсть у нее благодаря стараниям то ли парши, то ли термитов наполовину отсутствовала, отчего была видна блестящая черная кожа, твердая, как асфальт.
Уилсон пристально смотрел на эту вызывающую страх реликвию сквозь темное от пыли и грязи стекло. Очень близко от обочины, на которой он стоял, промчался полицейский автомобиль. Подъехал и остановился у рытвины фургон со ступеньками, из кузова свешивались многочисленные резиновые ленты. Над французским рестораном назойливо развевалось желтое знамя с изображениями винной бутылки и чесночной головки. Согласно новым городским правилам, над всеми заведениями этой части города, помимо любых других знаков, следовало водружать флаги, что, наверное, объяснялось стремлением властей воссоздать атмосферу средневековых торговых гильдий и аккуратных ремесленников. Отведя взор от французского стяга, Уилсон заметил в витрине отражение собственного лица, обеспокоенного и бледного, как у привидения.
Магазин представлял собой глубокую пещеру, которая в дальнем конце сходилась в одну точку.
Вошедшего Уилсона встретил кот с оранжевыми глазами, восседающий на розовой подушке у входа. На левой стене висели чугунные котелки разных размеров, оловянная посуда, штапельные мешочки и связки кореньев, на правой — книжные полки. «Руническое колдовство, легкий способ», «Оргазм с богинями», «Колдовство и лесбиянство», «100 легких уроков магии», — прочитал Уилсон. За стойкой посередине магазина сидела на стуле молодая женщина и красила себе ногти на ногах. Уилсон осторожно приблизился к ней, так как был единственным посетителем. Звуковая система издала громкий вибрирующий звук.
— Извините, можно задать вопрос? — начал разговор Уилсон.
Женщина подняла взгляд, и Уилсон забыл, зачем он пришел. Она была очень хороша — сине-зеленые, цвета морской волны, глаза, копна отливающих медью волос. Лицо загорелое за исключением того места, где находились солнцезащитные очки, белизна вокруг глазниц делала ее похожей на енота. Потрескавшиеся губы, хлопчатобумажные брюки на резинке, свитер с капюшоном, украшенным слева надписью «Корабль американских ВВС „Уильям Итон“»… Нет, женщина совершенно не соответствовала старому магазинчику. По виду она напоминала члена экипажа какого-нибудь судна, плывущего вдоль островов Зеленого Мыса, в то время как мелкие соленые брызги летят через поручни, а на небе собираются тучи, предвещающие бурю.
— Хорошо, — сказала женщина, нахмурившись. — Так что за вопрос?
— Вы не… Вы… отвечаете на вопросы? — Уилсон беспомощно оглянулся на приворотную воду и шаманскую куклу, парящую под потолком.
— «Красный из джунглей», — сообщила молодая женщина, покачав перед Уилсоном закрученным пузырьком с лаком. — Как вам это нравится? — Она подняла приведенную в порядок ногу.
— Красиво, — одобрил Уилсон.
— Не беспокойтесь, я могу ответить на любой вопрос, который вас интересует, — сказала женщина.
Уилсон вынул из кармана карты Таро и положил на стойку:
— Я нашел их на улице, когда возвращался домой. Они лежали вот так.
— Император и паж-оруженосец, — определила женщина. — Большой и малый секрет.
— Я, конечно, не верю в эту чепуху, — сказал Уилсон, — но что за черт? Они что-то означают? Да?
Молодая женщина долгим изучающим взглядом впилась ему в зрачки. Енотовидное лицо внушало опасение. Уилсон слегка поежился. Рассудок уверял, что пара карт, случайно подобранных на улице, не может предсказать судьбу, но привычный страх убеждал в обратном.
— Прежде чем дать квалифицированный ответ, я должна кое-что узнать, — сказала женщина, кивнув на карты. — Ваш лунный знак, ваш солнечный знак, размер вашей обуви. Ваши пристрастия и антипатии. Ваш любимый цвет. Точные день, час и минута вашего рождения. Особые приметы на теле. Как вы вышли из чрева матери — головкой или попкой вперед. Родились в рубашке или нет.
— Простите?
— Рубашка — это тонкая эмбриональная ткань, которая в редких случаях покрывает лицо новорожденного, когда он появляется на свет. Рубашка может означать, что ребенок отмечен судьбой, что его ожидает счастливое будущее. В любом случае определенные особенности восприятия являются врожденными.
— Рубашка… Я не знаю.
— Спросите у матери.
— Она умерла.
— А как насчет отца?
— Его тоже нет.
— Конечно, — промолвила молодая женщина. — Все имеет значение.
— Он был игроком, — сказал Уилсон после некоторого колебания.
— Профессиональным? — В ее голосе прорезался интерес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92