Об этом эпизоде рассказывает Птолемей Сотер в истории Александровых войн Птолемей, друг и, вероятно, сводный брат Александра, разумеется, присутствовал при этом событии. Его труд не сохранился, но выдержки из него приводят Арриан и другие историки (Арриан. Поход Александра, I, 4, 6—8).

. Яркость и живость его рассказа свидетельствуют в пользу его подлинности; еще одно независимое подтверждение истинности этой истории нашел де Жюбенвилль. Итак, кельтские послы, которые, как нам сообщается, мужи рослые и мнения о себе высокого, успешно завершили свою миссию; они пьют с царем, и тот спрашивает, чего они больше всего боятся. Послы отвечают: «Людей мы не боимся; только одного мы опасаемся — как бы не упало на нас небо; но ничто мы не ценим выше, чем дружбу такого, как ты». Александр распрощался с ними и заметил своим приближенным: «Что за хвастуны эти кельты!» Однако ответ послов, при всей его истинно кельтской дерзости, не лишен благородства и любезности. Слова о возможном падении неба, по-видимому, отсылают нас к некоему древнейшему поверью или мифу, но точное содержание его ныне установить невозможно Здесь можно припомнить народную сказку о Хенни Пенни, который ходил сообщить королю, что небо падает.

. Интересен текст клятвы, принесенной кельтами при заключении соглашения: «Если мы нарушим данное обещание, пусть небо упадет на нас и раздавит, пусть земля разверзнется и поглотит нас, пусть море поднимется и обрушится на нас». Де Жюбенвилль обращает внимание читателей на соответствующий пассаж из «Tain by Cuailnge» («Похищение быка из Куальнге»), в рукописи Лейнстерской книги Лейнстерская книга датируется XII столетием. Версия «Похищения», данная в ней, восходит, вероятно, к VIII в. См.: «Premiers Habi— tants», ii. С. 316.

, где герои-улады говорят своему королю, который хочет покинуть их, чтобы встретить врага в другом месте: «Небеса у нас над головой, а земля под ногами, и море вокруг. Доколе небо со множеством звезд не обрушится наземь, доколе голубокрайнее многорыбное море не покроет землю, доколе не разверзнется твердь, ни на шаг не отступим…» Цит. по: Похищение быка из Куальнге. Издание подготовили Т.А. Михайлова, СВ. Шкунаев. М.: Наука, 1985. 494 с. С. 319.

То, что эта своеобразная клятвенная формула просуществовала более тысячи лет, и то, что, прозвучав из уст кельтов Центральной Европы, она вновь возникает в ирландском предании, действительно весьма любопытно и вместе с прочими фактами, о которых пойдет речь позднее, убедительно свидетельствует в пользу непрерывности и единства кельтской культурной традиции А также говорит о правдивости рассказа Птолемея.

. РАЗОРЕНИЕ РИМА Мы упомянули о трех великих войнах континентальных кельтов; теперь мы подходим к третьей — войне с этрусками, которая с неизбежностью привела их к столкновению с величайшей силой языческой Европы и дала им возможность совершить их великолепнейший подвиг — взятие Рима. Около 400 г. до н. э. Кельтская империя, по-видимому, достигла вершины своего могущества. При царе, которого Ливии именует Амбигатом и который был, по-видимому, вождем главенствующего в военной конфедерации племени (подобно нынешнему германскому императору Первое издание книги относится к 1917 г.

), кельты, очевидно, обрели определенное политическое единство и выработали последовательную стратегию совместных действий. Привлеченные изобильными землями Северной Италии, они перебрались через альпийские перевалы и, вступив в жестокую схватку с этрусками, населявшими данный район, утвердились на новом месте. В то время римляне теснили этрусков с юга, и таким образом римляне и кельты оказались союзниками. Но обитатели Вечного города проявили опрометчивость, когда при осаде Клузия в 391 г. до н. э., видимо из презрения к северным варварам, поступили по отношению к ним бесчестно. Кельты увидели, что римляне, явившиеся к ним под защитой священного статуса посланцев, сражаются на стороне их врагов. Последовавшие за этим события, в том виде, в каком они известны нам, в значительной степени несут на себе отпечаток легенды, однако в ярких драматических деталях проглядывают черты кельтского национального характера. Итак, северяне потребовали возмездия для предателей — послов, которыми были три сына Фабия Амбуста. Римляне отказались удовлетворить их требование и на следующий год избрали сыновей Фабия военными трибунами. Тогда кельты сняли осаду Клузия и двинулись на Рим. Армия проявила невероятную дисциплинированность. По дороге не происходило никаких грабежей, ни один город не был разорен. «Мы идем на Рим!» — кричали они изумленным и испуганным часовым, наблюдавшим со стен провинциальных городов за стремительным продвижением войска на юг. Наконец кельты добрались до Аллии, речки в нескольких милях от Рима, где все силы Города собрались, чтобы достойно встретить их. Битва произошла 18 июля 390 г., и этот горестный dies Alliensis надолго остался в римском календаре воспоминанием о величайшем позоре, который когда-либо переживала республика. Кельты ударили во фланг римской армии и смяли ее своим могучим натиском. Спустя три дня они были в Риме и почти год оставались властителями города, или, точнее, его развалин, пока не получили огромный выкуп и не отомстили сполна за вероломство при Клузии. На протяжении примерно столетия между кельтами и римлянами царил мир; конец этого мирного периода, когда некоторые кельтские племена в Третьей самнитской войне объединились со своими старыми врагами, этрусками, совпал с распадом Кельтской империи Римские историки сообщают о других столкновениях с кельтами в течение этого времени, но де Жюбенвилль показал, что их сообщения почти целиком вымышлены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17