– Это, наверное, очень больно.– Еще бы! Конечно, удушение с помощью шнура, на котором раньше держалась пятидесятифунтовая картина, может отвлечь внимание жертвы от каких-то там пальцев.– Это и есть причина смерти?– Взгляните сами. Шнур все еще на шее, и едва ли он помещен там специально для того, чтобы направить следствие по ложному следу. Тут мы имеем кровоточащие участки на слизистой оболочке губ, в полости рта и на веках. На лице и шее участки застойной крови, а само лицо темно-красное. Все свидетельствует об удушении.– Думаю, мы можем исключить самоубийство.– Я бы так и сказал. Кровоподтек на шее имеет вид прямой горизонтальной линии, – сказал доктор. – При самоубийстве кровоподтек более вертикален и имеет форму перевернутой буквы V.– Особенно если руки намертво зажаты капотом.– Меткое замечание, Коломбо.Молодой помощник Ларсена, находившийся внутри гаража, спустился вниз по приставной лестнице.– Рик, посмотри-ка на это.Лестница стояла рядом с автомобилем, со стороны сиденья для пассажира. Ларсен поднялся на четвертую ступеньку и заглянул в пространство между потолком и поднятой дверью гаража. Панель, прикрывавшая лаз на чердак, была отодвинута, и Ларсен посветил туда фонариком.– Место, откуда появился преступник, – прокомментировал он.– Похоже на то, – подтвердил помощник.Спускаясь вниз, Ларсен говорил о том, как все произошло.– Преступник прячется на чердаке. Слышит, как открывается дверь гаража. Когда гаражная дверь начинает с шумом подниматься, он отодвигает крышку лаза. Коллетти ничего не слышит. И ничего не видит, потому что поднявшаяся дверь загораживает лаз. Преступник слезает с чердака, ждет, когда Коллетти подойдет к передней части автомобиля, и бросается на него сверху.– А почему его руки зажаты капотом?– Преступник позаботился и об этом. Машина не заводится. Готов поспорить, что ключи все еще во включателе зажигания и стартера. – Ларсен посмотрел в окно с пассажирской стороны и кивнул. – Точно.Судебно-медицинский эксперт поднялся с пола.– Эй, Коломбо, посмотри на это.– Что там? – Ларсен направился к нему. Ему не нравилось, когда тот называл его Коломбо.Медик держал увеличительное стекло у правой лопатки жертвы.– Похоже, у нас здесь высохшее пятно.– Крови?– Нет, высохшая кровь на желто-коричневой одежде была бы темно-коричневой.– Так что же это, по-твоему?– Это шелковистый предмет одежды. Ты когда-нибудь проливал воду на шелк, например, на шелковый галстук или на что-нибудь еще?Ларсен поморщился.– На шелковый галстук? Нет, едва ли. Как-то раз я написал на полиэфировые брюки.– Радуйся, что это был не шелк. Вода оставляет на шелке пятна, круглое пятно, подобное этому.– Ты хочешь сказать, что это была вода?– Что-то с большим содержанием воды, которая высыхает, почти не оставляя следа. Но это была не вода. – Медик нахмурился. – Может быть, сперма.Партнер Ларсена захихикал.– Думаете, что он задушил свою жертву, а потом обрызгал ее спермой?Ларсен и доктор переглянулись так бесстрастно, словно видели и не такое. Потом Ларсен еще раз посмотрел на тело, на изуродованные руки, зажатые капотом, на ссадины вокруг шеи, свидетельствовавшие о том, что убийца применил больше силы, чем нужно, для удушения человека.– Таково состояние психики убийцы: он сделал это, говоря фигурально, чтобы снять камень с сердца.– Едва ли это сперма. – Ларсен покачал головой.– Лаборатория даст точный ответ.– Бьюсь об заклад, это слюни.– Слюни?Ларсен неторопливо кивнул, рассматривая то, что было перед его глазами, и отмечая дополнительные детали преступления.– В данном случае мы имеем дело с настоящей ненавистью. С чем-то сугубо личным. Просто убить его преступнику было мало. – Ларсен еще раз взглянул на обмякшее тело, которое повисло на капоте восьмидесятитысячного «БМВ», и его чуть не вывернуло от омерзения.– Он плюнул на него?– Да. – Ларсен задумчиво улыбнулся. – Мы родились под счастливой звездой. Он плюнул на него. 52 – Они собираются отдать образец на анализ ДНК, – сообщил Джек.Татум вытер с усов пивную пену и молчал, словно ожидая от адвоката каких-то дополнительных сведений, прежде чем удостоить его ответом.С точки зрения Джека, этот ресторан был далеко не лучшим, но Татум жил в северной части Майами-Бич и не хотел «ехать на машине через весь город в район Корал-Гейбл» на встречу со своим адвокатом. Тогда Джек предложил ему встретиться во время ленча в «Густо», кубинском ресторане неподалеку от Линкольн-роуд. Обслуживающий персонал ресторана держался дружелюбно, блюда были вкусными, вполне подходящими для первой встречи любовников или для спокойного обеда с друзьями. Но слишком надоедливые истории, которыми сопровождалось появление каждого блюда, казались совершенно неуместными, поскольку встреча преследовала цель вызвать клиента на откровенность.Официант поставил перед Джеком не вполне прожаренный кусок рыбы, подвинул к Татуму фирменное блюдо и сообщил:– А для вас, сеньор, бальсеро.– Что это еще за чертовщина? – спросил тот. – По-моему, я заказал добрый старый криль.– В этом фирменном блюде есть криль, – пояснил Джек. – Они называют это «бальсеро», что, кажется, означает «плотогон».– Да, да, «плотогон». – Официант горделиво улыбнулся, и Джек ответил ему улыбкой, хотя испытывал замешательство. У него были клиенты, друзья и даже родственники, которые и в самом деле приплыли в Майами на плотах, поэтому он не знал, какой должна быть политически корректная реакция на блюдо под названием «плотогон». Но в этом кубинском ресторане официант был более кубинцем, чем он сам, а на стене висело изображение гаванской гавани, навевающее ностальгические чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109