Которые не настолько поглощены собой. Которые не поверили бы так охотно, что синяки под глазами и ссадины — последствия падения с лошади.
Гас не был уверен, что сестра поступает честно. Но если, перекладывая вину на него, она сможет оставить прошлое позади, то так тому и быть.
— Прости.
— Ладно, забудь.
— Нет, ты права. Не имея улик, я взял и предположил, будто моя сестра все еще любит типа, который избивал ее. А перед этим возмущался копами, неправильно интерпретирующими улики, касающиеся моей жены…
— Я бы не беспокоилась из-за обвинений в адрес Бет. Уверена, это просто одна из многих теорий.
— Однако если копы вобьют себе в головы, что Бет может быть добровольной участницей каких-то сектантских убийств, то начнут искать доказательства своей теории. И если они не заметят того, что хотят увидеть, то скосят глаза, зажмурятся, встанут на головы — в общем, будут смотреть по-всякому, пока не найдут подтверждений их теории.
Карла уменьшила огонь до медленного кипения и накрыла соус крышкой.
— Что ж, ради Бет надеюсь, что ты ошибаешься.
— Не ошибаюсь. Мне бы очень хотелось рассказать им все, что сообщил мне адвокат Ширли.
— Что именно?
— Что настоящей мишенью сговора с целью убийства был не какой-нибудь бездомный, а мать Ширли. Что ее безымянные сообщники, возможно, были членами банды. Упоминание банды звучит теперь, когда ФБР заговорило о секте, даже интереснее. Но если я упомяну об этом, знаешь, что будет?
— Что?
— Сама подумай. Если я дам им секретную информацию о сговоре, они, вероятно, решат, что Бет была среди сообщников Ширли.
Карла внимательно посмотрела на него, потом вернулась к готовке. Они всего лишь переглянулись, но Гас, кажется, понял, о чем думает сестра.
— Я должен это сделать, да, Карла?
— Что сделать?
— Если я хочу развеять подозрения ФБР насчет Бет, то первым делом следует доказать, что ее не было в той компании Ширли.
— Я не говорила, что ты должен что-то доказывать…
— Тебе и не надо говорить.
В новолуние темнота особенная. За много миль от сияния городских огней всего через час после заката становится темно, как глубокой ночью.
Казалось, с каждым мгновением в океане черноты над головой возникает еще одна гроздь звезд.
Энди, Ингрид и две их молодые соседки шли от своей хижины к площадке у реки. Как и было предписано, женщины несли с собой бумажные сумки с вещами. На площадке горел большой костер, пламя поднималось в рост человека. Люди сидели вокруг костра, достаточно близко, чтобы наслаждаться игрой пламени и чувствовать тепло. Они охотно подвинулись, чтобы освободить в кругу место для новеньких.
Энди не увидела у костра Блечмана. Ужин начался без него. Все молчали. Указания отдавали Фелисия и другие «лейтенанты», как окрестила их Энди. Поскольку начальство ужинало в молчании, то и остальные помалкивали.
По рукам ходило несколько корзин с продуктами. Энди наблюдала за Фелисией и подражала ей. Полагалось взять что-то из каждой корзины, положить на большую тканевую салфетку на земле перед собой и есть. Энди взяла всего понемногу. Сначала она сжевала копченую лососину, больше похожую на вяленое мясо, чем на деликатес, подаваемый в ресторанах. Потом вкусные сушеные ягоды, заготовленные с прошлого лета. Мясо — какую-то жилистую и пикантную дичь — она оставила напоследок. Попробовала и что-то вроде печенья — сладкое, но очень сухое.
— Это лепешки из корней камассии, — сказала Фелисия, нарушая молчание. Она смотрела, как Энди выбирает себе еду.
— Вкусно, — отозвалась Энди.
— Это луковицы местных лилий. Тысячи лет они были природным источником пищи для аборигенов.
— Как вы их готовите?
— Корни выкапывают из земли и запекают в печи на разогретых камнях. Потом их надо растолочь в массу, густую, как кукурузная мука, замесить, сформовать лепешки и высушить на солнце.
— Похоже, это немалый труд.
— Тебе помогут.
Энди сообразила, что только что сама напросилась на работу. Фелисия громко задала вопрос:
— Кто хочет помочь Кире готовить камассиевые лепешки на завтра?
Молодые соседки Энди с готовностью подняли руки.
— Прекрасно, — сказала Фелисия. — Ингрид, а вы? Давайте это будет задание для всей вашей хижины?
Ингрид заколебалась.
— Ну, боюсь, повар из меня никудышный.
— Тогда вы можете собирать корни. — В голосе Фелисии прозвучал упрек.
Ингрид нервно кивнула:
— Как скажете.
Энди наклонилась к ней и тихо сказала:
— Ничего страшного, если вы не хотите. Ингрид смущенно улыбнулась и ответила:
— Когда мы записывались, Фелисия держалась намного любезнее.
Еще несколько минут они ели в молчании. Потом, когда все закончили, корзины снова пошли по рукам — чтобы собрать остатки. Затем молодая женщина взяла эту импровизированную посуду и унесла. По распоряжению Фелисии один из мужчин добавил в костер еще несколько поленьев. Наконец Фелисия встала и обратилась к собравшимся:
— Сегодня вечером у нас шестеро новеньких, и главная цель этого банкета — поприветствовать их. У нас нет ни секретных рукопожатий, ни пароля, ни чего-то еще подобного. Никто из нас не разбирается в церемониях и ритуалах. Но со временем у нас появилась одна традиция. Насколько я могу вспомнить, мы всегда делали это в первый вечер каждого пикника. Традиция имеет не только символическое значение. Гораздо важнее, что это настроит каждого из вас должным образом, чтобы получить от этого пикника как можно больше. А теперь я бы попросила всех новеньких встать.
Энди и остальные поднялись с мест. Ингрид стояла рядом с Энди. Две другие соседки — дальше справа. Двое мужчин находились по другую сторону костра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116