И сторонники, и противники считали Сантос чрезмерно напористой. Впрочем, отношения между сослуживцами в Бюро всегда складывались сложно, и не надо быть самой высокопоставленной женщиной в преимущественно мужском подразделении, чтобы получить удар в спину.
— Мисс Сантос? — Энди протянула руку. — Я — агент Хеннинг. Очень приятно вас встретить. Это большая честь для меня.
При слове «честь» Энди слегка поклонилась, боясь, что выглядит подхалимкой.
— Надеюсь, почтительность не помешает вам называть меня Викторией, — отозвалась Сантос, пожимая протянутую руку.
— Договорились, Виктория.
Они улыбнулись друг другу, но Сантос выглядела усталой. Еще бы. Перелет с одного побережья на другое ночным рейсом, и это при том, что из дома в Виргинии Сантос выехала за полночь. Энди увидела рядом с Викторией два чемодана.
— Вижу, вы уже получили багаж.
— Ага. Давайте выберемся отсюда.
Энди и Сантос одновременно потянулись к одному и тому же чемодану. Стукнулись головами. Энди вздрогнула и попятилась. Зажатая под мышкой газета упала на пол, и передовица оказалась прямо у них под ногами. Виктория потирала лоб там, где Энди боднула ее. Прищурившись, посмотрела на заголовок, потом подняла газету и прочитала его.
— Серийный убийца убивает парами? Откуда это взялось? Энди поежилась.
— Это теория.
— Чья теория?
— Моя, — ответила она, сжимаясь.
— Почему это оказалось в газете?
— Местная полиция допустила утечку. Виктория нахмурилась.
— Мне лучше прочитать это. — Она сердито развернула газету.
— Я тоже так думаю, — сказала Энди.
Виктория читала на ходу. Следом тащилась Энди с чемоданами. До самой машины она молчала, пытаясь оценить реакцию Сантос на статью. Виктория открыла пассажирскую дверцу и села. Энди бросила чемоданы на заднее сиденье, села за руль и выехала из гаража.
Виктория сложила газету и положила на приборную доску.
Энди готовилась к выволочке, но Сантос просто открыла сумочку и уткнулась в блокнот, пока они выезжали из аэропорта. Десять минут Энди терпела и наконец не выдержала:
— Простите, но разве вы ничего не скажете? Виктория оторвалась от своих заметок:
— Я не собираюсь ругать вас, Энди. Что сделано, то сделано. Только если вы ждете, что я скажу, будто все в порядке, то зря.
— Я не пыталась переиграть вас или произвести впечатление. Вообще никого не хотела поразить. Это была просто теория.
— А я и не говорю, что ваша теория плоха. Настоящая беда в том, что если какая-то теория попадает в прессу и укореняется в головах местной полиции, то копов трудно отвлечь от нее. Это делает мою работу труднее, чем необходимо.
— Но ведь не я допустила утечку, а детектив по фамилии Кесслер…
— Это не оправдание. Вы, как координатор, должны завоевать уважение местных. Если они уважают вас, то в девяти случаях из десяти прислушаются, если вы попросите их не сообщать чего-либо прессе.
Энди ощутила укол боли в животе, осознав, что даже не подумала попросить Кесслера не делиться теорией с газетчиками.
— Вы правы. За это приношу извинения. И снова молчание.
— Не хочу быть навязчивой, однако я чувствовала бы себя лучше, если бы вы что-то сказали. Что-нибудь вроде «извинения приняты».
Энди ждала ответа, наблюдая за дорогой. Наконец она подняла глаза и поймала взгляд Виктории. В нем не было неодобрения, как ожидала Энди. Напротив. Казалось, столкнувшись с ее твердостью, Сантос оттаяла.
— Извинения приняты, — сказала она. — И не тревожьтесь об этом. Со всеми случается.
И все же Энди еще не успокоилась.
— Ну, сомневаюсь, что нечто подобное когда-либо случалось с вами.
— Еще как случалось.
— Серьезно?
— Давным-давно. Это был первый год в Квонтико. Мы искали кочующего по стране серийного убийцу. А единственным ключом был анонимный информатор одной газеты, который обладал сверхъестественной способностью предсказывать каждое убийство — время, место, жертву. Начальник нашего отдела был убежден, что информатор и есть убийца. Я так не считала. И обратилась через голову начальства прямо к помощнику директора управления по уголовным делам в министерстве юстиции. Рискнула репутацией.
— И как реагировал ваш начальник?
— Предсказуемо. Разозлился как черт.
— И как вы уладили вопрос?
— Иногда все улаживается само собой.
— Что вы имеете в виду?
— Очень простую вещь — теперь, когда ваша теория напечатана черным по белому по всему Сиэтлу, остается надеяться на одно.
— На что?
— На то, что вы правы.
Энди хотела улыбнуться и вдруг поняла, что Виктория не шутит. Энди включила печку и влилась в поток машин на битком забитом шоссе.
9
После ухода дочери Гас вернулся к работе, но не мог сосредоточиться на разложенных на столе бумагах. В одиннадцать утра он и три начальника отделов собирались предложить услуги японскому предпринимателю, желающему воспользоваться услугами юрисконсульта в Сиэтле. Юристы называют это «конкурсами красоты» — когда все крупные юридические фирмы города выставляют лучших юристов, чтобы завоевать сердца и бумажники крупных корпораций. Аналогия имела свои ограничения. По опыту Гаса, ни один из конкурентов никогда не обещал накормить голодающих детей или поддерживать мир во всем мире, а занявший второе место никогда не улыбался и не поздравлял победителя.
В это утро Гас мог думать только о Бет. Его бросало из крайности в крайность. То он был уверен, что она в безопасности, но оставила его. Через минуту ему начинало казаться, что жена мертва. Инцидент с кражей тоже тревожил его. Возможно, Морган почувствовала тревогу и действовала так, чтобы привлечь внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116