Итак, всего лишь работа. Где я слышала это раньше? Немного напрягшись, я вспомнила свою тетю Джозефину: это было почти дословно ее высказывание там, на кухне, в будущем; она говорила это о моем отце. Какая-то мистика: слова Шиа прозвучали будто из уст Адмирала – а может быть, мой отец говорил словами Шиа...
Внезапно разрозненные кусочки информации начали складываться в единое целое. Не было никакой женщины, которая уводила Шиа из дома по ночам.
– Значит, вы профессиональный игрок? – Я затаила дыхание, страстно желая ошибиться.
– Время от времени у меня бывает и другая работа, но в основном вы правы: я игрок.
Мое сердце упало, и комната стала кружиться перед глазами.
– Почему вы мне раньше этого не сказали?
Лицо его на мгновение как бы застыло.
– Когда вы просили меня о помощи, я что-то не припомню, чтобы вы требовали у меня рекомендательное письмо.
Повторялась история с моим отцом: очарованная обаянием Шиа, я не разглядела, что за всем этим скрывается. Я прошла через комнату, цепляясь за остов кровати; весь трагизм бегства моего отца, доселе сокрытый от меня, вдруг прорвался наружу, подобно воде, размывшей дамбу.
– Я доверяла вам, даже когда увидела, что вы знакомы с людьми, подобными Капоне: хотелось верить, что между вами есть разница.
Он буквально пригвоздил меня к стене своим взглядом.
– На самом деле вы не доверяли мне ни секунды, красавица.
– А с какой стати я должна была доверять вам? – Я понимала, что поступаю неразумно, говоря подобные вещи, но уже не могла остановиться. – Вы сами признались так, между делом, – что вы гангстер.
Его глаза вспыхнули так – он стоял очень близко, – что, казалось, обожгли мне кожу.
– Не знаю, что вы имели в виду под словом гангстер, но вот что я довольно интересный одинокий мужчина, вы, кажется, не заметили. У меня нет никого, кто может позаботиться обо мне. – О, сколько боли прочитывалось в его глазах! – Иначе я бы не бегал за вами, подобно преданной собаке.
Я задыхалась, кровь пульсировала в моих щеках, будто кто-то отхлестал их в припадке ярости.
– Вам больше не придется волноваться из-за меня, господин Янгер. Я знаю теперь, кто сделал этот порошок, и как только я найду кого-то, кто согласится проводить меня, я немедленно отправлюсь туда.
Он слегка прищурил глаза.
– И где же обретается этот тип?
– В Дак Конер.
– Вы шутите.
– Неужели вы еще не поняли: я слишком долго подвергалась опасности из-за этого порошка, чтобы шутить по этому поводу. Я не то, что вы, толстокожий: вам даже банда Скайлза нипочем.
– Перестаньте ребячиться, красавица. Это место не для простачков. Тамошняя публика имеет свои собственные понятия о том, что такое хорошо, а что плохо. Отправляясь туда, никогда не знаешь, вернешься ли обратно. Если кто-нибудь из них заподозрит что-то неладное, он сначала стреляет, а уж потом задает вопросы. Ребята из Дак Конер никому не доверяют.
– Значит, по-вашему, я должна, опустив руки, сидеть дома...
– Вы ничего не добьетесь, неужели не понятно? Забудьте о своем ненаглядном порошке. Даже если вы вылезете из собственной кожи – даже в этом случае – все равно вы ничего не добьетесь. – Он замолчал, заметив рану на моей руке. – Это вчера вас так? – спросил Шиа, беря меня за локоть.
Я отдернула руку.
– Не стоит обращать внимание. Я не нуждаюсь в вашей помощи или в вашем сочувствии, Шиа Янгер. Возвращайтесь к вашему проклятому покеру, я хочу остаться одна. Теперь я буду сама о себе заботиться.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Я пропутешествовала на десятилетия в прошлое, через две мировые войны и Великую депрессию и ради чего? Ради того, чтобы вновь оказаться в унизительной зависимости от профессионального картежника, как и мой отец? Возможно, следовало сделать вид, что способ, которым Шиа зарабатывает себе на жизнь, нимало меня не волнует, но как заставить себя поверить в это.
Эти невеселые мысли мучили меня два дня спустя после последнего разговора с Шиа; я мерила шагами узкую комнату, теребя в руках десятидолларовую бумажку, которую он вручил мне в качестве волшебного амулета, и проклинала свою неспособность немедленно выкинуть этот презент.
Что-то неладное творилось вокруг меня и в моих чувствах: все было временно, непостоянно... Сколько раз я говорила себе, что следует так организовать свою жизнь, чтобы в ней было хоть что-то стабильное, предсказуемое. Разве мало тех уроков, что преподали мне мой отец, а затем и Дэвид? Если я не могу избавиться от болезненного влечения к красивым безответственным мужчинам с сомнительной репутацией, моя жизнь сложится не лучше, чем у матери.
Если бы это было так просто...
Бешеный круговорот мыслей остановился, я почувствовала усталость и вышла во внутренний двор. Гнев, кипевший во мне, на свежем воздухе понемногу остыл. Я все время думала о Шиа, и тем больше, чем усерднее старалась убедить себя в том, что мне не следует думать о нем. Я была очарована его безрассудством, той аурой опасности, которая исходила от него и шла ему так же, как костюм, сшитый хорошим портным. Черты характера, которые я осуждала и ненавидела в других людях, в Шиа были для меня столь же привлекательны, как сложное, изысканное творение парфюмера.
К тому же о ком еще в этом чужом для меня мире я могла думать?
Я присела на скамейку, стоявшую в тени вязов и кедров. Разглядывая раскидистые деревья, я в который уже раз вспомнила о том, что до моего дня рождения остается меньше недели. Желание выяснить до конца все обстоятельства моего прошлого доводило меня до отчаяния. В течение двух дней я упорно избегала Шиа, но все отчетливее понимала, что добраться самостоятельно до Дак Конер мне не удастся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96