Филип старался не думать, для какой цели «Десятому крестовому» понадобилась такая база, об этом после. Еще раз проглядел бумажки, чтоб найти хоть какой-нибудь намек на месторасположение лагеря ННС, но ничего, кроме адреса в Рино, не обнаружил.
Тут вспомнилось: заместителем начальника пресс-бюро в Сайгоне был некогда Саймон Адлер. В отличие от большинства, занимающих подобные посты, Саймон не считал для себя зазорным отправляться на передовую, вместо того чтобы торчать в кабинете. Надо признать, особого труда это не составляло — бои частенько гремели рядом, рукой подать. Но надо отдать Саймону должное — от своих подчиненных он не отставал. С Филипом у них быстро завязалась дружба, продолжавшаяся и после войны.
После всего происходящего с ним бреда, который, как казалось Филипу, длился уже целую вечность, голос Саймона, как искра здравого смысла, словно отрезвил, долетая из другого конца страны, из Нью-Йорка, ночного корпункта Ассошиэйтед Пресс.
— Филип? Какого дьявола тебя занесло в Рино? — Вследствие ярой приверженности к сигарам «Мюриэл», шерри-пилюлям от кашля и джину «Бифитер» старый журналист хрипел в трубку, будто горло давило петлей.
— Да вот, фотографирую, туристов обслуживаю, — отозвался Филип.
— Как же, как же! — хмыкнул Саймон. Филип даже представил себе его желтозубый оскал. — Скажи еще на свадьбах работаешь! — Он умолк, приступ кашля, подобно предсмертной агонии монстра из фильма пятидесятых, сотряс его. В Сайгоне все держали пари, отчего быстрее загнется Адлер, от пули вьетконговца или от рака легких?
— Давай выкладывай! Если ты и правда в Рино, у вас там часа четыре ночи. Что побудило тебя забыть про сладостный сон?
— Помнишь, ты пару месяцев назад готовил материал по организациям обеспечения жизни?
— Еще бы! Помнится, компания такая есть, «Домик в горах», «Обеспечим ваше существование до самого Судного дня!», такой у них вроде девиз.
— Вот-вот!
— И что же?
— Тебе не попадалась информация о корпорации под названием «Невада. Спецкурс самозащиты»?
Некоторое время Саймон молчал, наконец отозвался:
— Нет… сразу что-то не припоминаю. Не беда! Погоди-ка, я свяжусь через компьютер. — До Филипа донеслось явное чирканье спички и едва слышное причмокивание: это Саймон раскуривал свою «мюриэл». В трубке что-то жужжало, позвякивало в такт бормотанию кондиционера за спиной у Филипа.
— Ну что? — не выдержал Филип, прождав минут пять.
— Погоди! — рявкнул Саймон с сигарой во рту. Снова потянулось молчание, но вот в трубке послышался кашель и сиплый голос сказал:
— Значит, так… Вот сведения из картотеки нашего малого из Лос-Анджелеса. Не густо, правда… Этот материал в прессе так и не использовался. Между тем весьма занятно…
— В каком смысле?
— Тут фотограф один. Работал внештатно на «Нэшнл джеогрэфик». Исчез пару месяцев назад. Как раз в тех местах, где база этого НСС.
— А где это?
— Указано только местечко Тонопа, — сказал Саймон. — Видимо, заброшенная военно-воздушная база. Говорит тебе что-нибудь?
— Не шибко… Это все?
— Вроде все. Лагерь этой НСС находился где-то между Юкка-Уэллс и Тонопой. Фотографа нашли в пустынной местности, в двадцати милях от Юкка-Уэллс; затем тело передано следственной экспертизе того же городка.
— От чего умер?
— От змеиного укуса. Указано, трижды куснула в руку. Может, в яму свалился или еще чего…
— Ваш сотрудник не связывает смерть фотографа с этим НСС, нет?
— Нет. Материал попал к нему только потому, что он занимается этим регионом. — Саймон помолчал. — А почему ты спрашиваешь? Сам, что ли, связываешь?
— Нет…
— А что у тебя там за дело? Может, если подберется материалец про этих «защитников», и для меня сгодится?
— Если что попадется, дам знать, — пообещал Филип. Он поблагодарил Саймона и повесил трубку. Поднялся с кресла, позевывая.
— Где же этот чертов Юкка-Уэллс находится? — пробормотал он, обводя взглядом номер Сары. Фыркнул. Да шут с ним, с Юкка-Уэллсом, надо сперва позавтракать! Филип вышел, оставив в номере все как было; погасил свет, кондиционер продолжал бормотать печальным баском в тишине.
Глава 14
Хезер Фокскрофт сидела в углу холодной, мрачной комнаты и пыталась, сконцентрировав внимание на коричневом насекомом, ползущем по необъятной поверхности цементного пола, отогнать от себя воспоминания. Изо всех сил она старалась окаменеть, отключиться, но вот уже поднималась из глубины нервная дрожь, а ползущий таракан отвлекал все меньше и меньше. Как можно думать о том, что есть, — настоящее замкнуто стенами этой серой комнаты; мысли о будущем внушали ужас. Оставалось единственное — вспоминать…
Она сидит, скрестив ноги, на широком плоском камне и как завороженная смотрит с вершины горы на величественное святилище Бодхнатх. Вокруг огромной белой башни-ступы, расчерченные аккуратными бороздами расстилаются темно-зеленой гладью поля и тянутся до самых стен Катманду, который в миле отсюда. А еще выше — выше храма, выше города, выше склона, где сидит Хезер, — горы, словно громадные, воздетые к небу, припорошенные снегом кулаки, высоченная обитель невидимых богов.
Откуда-то, возможно, из недр ступы, слышится звук ритуального барабана, его перекрывает гонг, звон которого разносится эхом по чашевидной низине, летит до самых Гималаев. Хезер слушает, и под мерный бой барабана губы шепчут, как молитву, то последнее, что еще наполнено смыслом:
— Я Хезер Фокскрофт. Мой отец генерал Фокскрофт, я дочь генерала Фокскрофта. Мне двадцать лет, я нахожусь в Катманду, это конец моих странствий.
Вот и весь ритуал. Но страх не проходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83