Эта полуулыбка, словно маска, была надета на его лицо. А его карие глаза стали совершенно непроницаемыми и недоступными. 2 Май 2000 г. Москва В самом центре Москвы, в одном из тихих уютных переулков, в шикарном, обставленном дорогой мебелью кабинете центрального офиса банка «Роскапиталинвест» сидел начальник Управления Олег Михайлович Хмельницкий, сидел, обхватив свою кудрявую, рано, но уже весьма заметно седеющую голову обеими руками, и напряжённо думал. В его голове роем проносились беспорядочные воспоминания. Воспоминания то бросали его в далёкое прошлое, то почти приближали вплотную к нынешнему моменту.Никогда за свою почти тридцативосьмилетнюю жизнь он не сталкивался ни с чем подобным. И ситуация была такая, что выход найти было более чем сложно. Если не сказать ещё хуже — просто невозможно…Он всегда был оптимистом, всегда являлся душой компании, все считали его неунывающим бодряком. Являлся ли он таким на самом деле? Наверное, да… Он никогда не пытался казаться другим, не носил никакой маски, любил жизнь во всех её проявлениях и умел наслаждаться ею. Он всегда был доволен своей жизнью.А на что ему было жаловаться? Приехав из Волжанска в Москву в семнадцатилетнем возрасте, он с первого же захода поступил на экономический факультет МГУ, получив одни пятёрки на вступительных экзаменах без всякой посторонней помощи. А поступив, со всей душой окунулся в занятия.У него была изумительная память, обучение давалось ему легче, чем большинству студентов. Он все сессии сдавал на одни пятёрки. При этом вовсе не вёл затворнический, монашеский образ жизни, совсем даже наоборот.Олег Хмельницкий облазил все злачные места Москвы, был завсегдатаем пивной на Столешниковом переулке и многих арбатских кафешек, где можно было снять на вечер девочек. Все тогда было легко, дёшево и доступно.Пользовался он немалым успехом у девушек и со своего факультета. А на четвёртом курсе влюбился всерьёз.На их же факультете, только на два курса младше его, училась очаровательная русоволосая стройная девочка из хорошей семьи — Лена Курганова. Они подружились, стали часто встречаться. Ходили в кино, в театры, в кафе, гуляли по Москве. Бывал Олег и у неё дома в высотном здании на Котельнической набережной, сначала при родителях, а потом и в их отсутствие…Дальше все было просто и ясно. Во время его очередного визита к ним домой Лена решила объясниться.— Ты женишься на мне, Олежек? — спросила она, сидя рядом с ним на диване и глядя на него своими серыми большими глазами с длинными чёрными ресницами.— Конечно… Конечно… Если ты… — бормотал Олег, переполненный чувством нежности к ней, к её точёной фигурке, наивным глазам, детскому голоску и будучи не в состоянии найти подходящих ласковых слов. — Я и сам…— Я жду ребёнка, Олежек, — совсем тихо произнесла Лена и заплакала.— Да ну? — поразился Олег, хотя в принципе поражаться тут было совершенно нечему, напротив, поражаться стоило бы другому исходу событий.— Ты не хочешь, чтобы у нас был ребёнок? — сквозь слезы спрашивала она.— Я не хочу?! Да я очень этого хочу! Просто… Сама понимаешь…Она понимала, что имеет в виду Олег. Пару месяцев назад он впервые, разинув от удивления рот, вошёл в их квартиру с высокими потолками, со старинной мебелью, прекрасной библиотекой. И приняли его там поначалу достаточно прохладно.Отец Лены, Георгий Романович Курганов, был известным экономистом, академиком и лауреатом. Недавно он был назначен Учёным секретарём Академии наук. И они с супругой, на первый взгляд, такой солидной и недоступной Марией Игнатьевной, желали бы для дочери лучшей партии, нежели толстячок-волжанин, сын простого инженера из провинции. К тому же перед визитом к Кургановым Олег для пущей храбрости выпил в ближайшем заведении пару кружек пива. Щеки его раскраснелись, изо рта пахло спиртным. Олег чувствовал себя очень скованно, пытался выглядеть непринуждённым, но казался развязным и вульгарным провинциалом. И на первых порах очень плохо вписывался в солидную атмосферу академической семьи.— Он в придачу ещё и пьющий, — шепнула супругу Мария Игнатьевна, когда они остались наедине. — И говорит иногда бог знает какие вещи, просто слушать невозможно.— Да брось ты, Маша, — улыбнулся и махнул рукой Георгий Романович. — Не принимай все всерьёз. Это так, очередная блажь нашей дочери.Блажь, однако, довольно скоро обернулась вполне реально зачатым ребёнком…— Мама, я должна с тобой поговорить, — как-то вечером сказала матери Лена. И тут же, не давая ей даже открыть рта, громким голосом, с каким-то вызовом провозгласила: — Я жду ребёнка! — Она вся внутренне напряглась и немигающим взглядом глядела на мать, ожидая её реакции.— От него? — выдержав напряжённую паузу, спросила мать. Только бледность и дрожащие губы выдавали её волнение.— Да. От Олега, — тем же тоном ответила Лена. — Мы с ним хотим пожениться…— Но папа в Вашингтоне… Почему ты раньше не сказала, до его отъезда?— А вот так, — задорно ответила Лена. — Не сказала, и все!— А где… — замялась мать.— Он может прийти. Если я его позову… Он тут… Он во дворе…— Зови, — махнула рукой мать. — Что теперь делать?Через несколько минут в квартиру вошёл красный как помидор Олег. Он пыхтел и задыхался, не зная, как ему вести себя с будущей тёщей.— Вот, — попытался улыбнуться он и, словно паяц, взмахнул своими пухлыми руками. — Видите ли… Мария Геннадиевна, — добавил он, перепутав, как назло, отчество будущей тёщи. Лена исподтишка наступила ему на ногу и яростно сверкнула глазами.Нелепое поведение толстяка поначалу ещё больше восстановило Марию Игнатьевну против него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75