Все гребут только под себя, никто совершенно не думает о народе. Я уже обращался к некоторым высокопоставленным лицам, и что же? Сами наверняка понимаете, чего они хотят. Все требуют взяток. Да ещё каких… Вымолвить страшно, какие суммы они от нас требуют! Причём требуют с нас за то, что мы радеем о благе народа! — с пафосом говорил он. Затем резко понизил голос чуть ли не до шёпота. — А с вами мы могли бы решить вопрос вот каким образом… — При этих словах смуглое лицо Джиоева приобрело совсем уже серьёзное выражение. — Поверьте, Олег Михайлович, мы умеем быть благодарными, в отличие от некоторых других… Короче говоря, я предлагаю вам от своего имени и имени своих коллег, истинных патриотов своей малой и большой родины, стать акционером нашего строящегося завода.Олег напрягся, он почувствовал ответственность момента. Реагировать надо было быстро и правильно. Иначе Джиоев мог все понять по-своему.— И это ещё не все, Олег Михайлович, — понизил голос Джиоев и наклонился ближе к Олегу. Тот почувствовал его горячее дыхание. — Это ещё далеко не все. Поскольку жизнь наша коротка и непредсказуема, а прибыль от акций — это дело хоть и недалёкого, но все же будущего, я предлагаю вам лично… — Он сделал небольшую, полную значимости, паузу: — Предлагаю вам один миллион долларов наличными… Вы поняли меня?Олег багрово покраснел. Слова застряли у него в горле. Он молча глядел на Джиоева.— Вам надо подумать? Понимаю. Дело непростое, дело очень серьёзное. И деньги тоже серьёзные. Вы не воспринимайте это как взятку. Это не взятка — это благодарность. Вы сделаете большое дело, если дадите нам кредит, вы поможете нашей республике. И благодарность за это должна быть адекватной.Олег откашлялся и, не думая о последствиях, произнёс:— Господин Джиоев, наш разговор закончен. Я вам не вокзальная проститутка, нечего меня покупать…— Грубо, ох, как грубо, Олег Михайлович, — укоризненно покачал головой Джиоев. — Оказывается, вы совершенно не понимаете ситуацию, вы совершенно не хотите вникнуть в наши проблемы.— Я уже объяснил вам, как полагается действовать в подобных случаях, — процедил сквозь зубы Олег. — И больше мне добавить нечего. Так что… Будьте здоровы, извините, у меня через полчаса совещание, я более не могу уделить вам ни одной минуты.— Гоните взашей, короче говоря? — неприятно усмехнулся Джиоев.— Примерно так, — сурово произнёс Олег. — Нам не о чем с вами разговаривать. Мы говорим на разных языках.— Возможно, что и так, — широко улыбнулся Джиоев. — Но мы постараемся сделать так, чтобы привести наши понятия к общему знаменателю. Чтобы они стали, так сказать, адекватны.— Грозите?— Это уж понимайте, как знаете… Мне известно одно — Вадим Филиппович Павленко в курсе дел, и не только он в курсе дел. А от вас требуется только письменное распоряжение выдать нам кредит и перевести на наш счёт указанную сумму. А вы берете на себя слишком много. Сами посудите, не разведав обстановку, разве мы бы пришли к вам с такой просьбой? Не берите на себя слишком много, это чревато опасными последствиями.— Если руководство банка будет недовольно моими действиями, меня могут освободить от работы. Ну и что? — попытался улыбнуться Олег, понимая, что в словах Джиоева очень много правды. — Пусть увольняют, я кандидат наук, я не пропаду. Зачем мне так много денег? Я и без них проживу.— Так дай вам бог, — ещё шире улыбнулся Джиоев. — Под которым мы все ходим. А вы мыслите весьма-таки устаревшими и примитивными понятиями.Он встал и быстро пошёл к выходу. А у самой двери обернулся и произнёс:— К сожалению, в жизни есть так много тёмных сторон, о которых мы порой и понятия не имеем. А вы, боюсь, только что сделали самую серьёзную ошибку в вашей жизни, Олег Михайлович…И тихо затворил за собой дверь.Олег долго молча сидел в своём кресле и напряжённо думал. У него кружилась голова. Ему казалось, что он со страшной скоростью летит в какую-то чёрную бездну. 6 — Эх, Олег Михайлович, — тихо произнёс Павленко, выслушав рассказ Хмельницкого о произошедшем две недели назад разговоре. — Мне-то казалось, что ты более гибкий человек… А ты действительно мыслишь какими-то устаревшими категориями.— Но я же не имел права подписывать документ о выдаче такого кредита, — сказал Олег. Надежды на разговор с Павленко, которые он лелеял в течение двух недель, улетучились мгновенно. Впрочем, сейчас он отдавал себе отчёт в том, что особенно ни на что другое и не рассчитывал. И все же как бы ему хотелось, чтобы Вадим Филиппович одобрил бы его действия и возмутился наглыми притязаниями Джиоева. Он все-таки по старой памяти продолжал доверять ему, а точнее — убеждать себя в том, что доверяет. Но все получилось так, как он в принципе и ожидал. Все, что творилось в банке, разумеется, делалось с ведома и согласия Павленко.— Олег, — вздохнул тот. — Ты должен понимать меня не то, что с полуслова, а с полувзгляда, с полунамёка. Перед отъездом я же предупредил тебя о приезде в Москву Джиоева. Неужели ты полагаешь, что я не был в курсе их дел?— А почему же вы тогда сами не подписали этот документ? — резонно спросил Олег.Павленко выдержал молчание, пристально глядя на собеседника.— Мог бы, — кивнул головой он. — Разумеется, мог бы и сам. Только возникает один вопрос… Вопросик один к тебе возникает, Олег Михайлович. — Он понизил голос, а выражение его глаз стало лукавым и очень выразительным.— Какой вопрос?— А вот какой… Если бы я мог сам подписать этот документ, то для какой цели вы-то занимаете это кресло? — Он быстро, в зависимости от того, что говорил, переходил с дружеского «ты» на официальное «вы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75