— И у вас есть веские основания полагать, что это сделал Клейтон?— Во всяком случае, такая возможность у него была. Не знаю, был ли мотив. С тем же успехом моей смерти могли желать вы, Мартин Бледсоу или Майк Шеридан.Грэфалк, направившийся было к бару, остановился и посмотрел на меня.— Их вы тоже подозреваете? Вы думаете, что... хм... диверсия произошла в порту? Может быть, это просто выходка каких-нибудь хулиганов?Я отпила шерри.— Возможно, но я в это не верю. Почти всякий, хоть чуть-чуть разбирающийся в технике, может испортить тормозные цилиндры. Но мало кто из хулиганов таскает с собой газовый резак и гаечный ключ — просто так, на всякий случай: вдруг попадется какой-нибудь подходящий автомобиль? Хулиганы обычно прокалывают шины, снимают колпаки, разбивают окна.Грэфалк подлил мне еще из бутылки. Я сделала вид, что пью такие напитки каждый день, и даже не взглянула на этикетку. Все равно я никогда не смогу позволить себе такой шерри. Какая мне разница, как он называется?Грэфалк уселся с новой порцией мартини и внимательно посмотрел на меня. Он явно что-то обдумывал.— Много ли вы знаете про Мартина Бледсоу?Я насторожилась.— Мы пару раз встречались. А что?— Когда вы с ним ужинали в четверг, он не рассказывал вам историю своей жизни?Я громко брякнула дорогим бокалом о столик.— Скажите-ка, мистер Грэфалк, кто за кем шпионит — я за вами или вы за мной?Он рассмеялся:— Порт — это большая деревня, мисс Варшавски. Сплетни распространяются быстро. Должен вам сказать, что с тех пор как умерла его жена — примерно шесть лет назад, — Мартин впервые пригласил женщину поужинать. Новость моментально разнеслась вокруг. О вашей аварии тоже все знают. Я слышал, что вы попали в больницу, но не предполагал, что кто-то намеренно испортил ваш автомобиль.— "Геральд стар" отвела этому событию довольно большой кусок на первой полосе. Там был запечатлен мой несчастный «линкс» и изложены все подробности... Что же касается сплетен насчет Бледсоу, очевидно, они зарыты довольно глубоко. Никто не сказал о мистере Бледсоу ничего такого, что заставило бы меня насторожиться.— Такие вещи не афишируются. Я никому раньше об этом не рассказывал, даже когда Мартин ушел от меня и я не прочь был бы ему навредить. Однако, если речь идет о преступлении, о покушении на вашу жизнь, думаю, вы должны об этом знать.Я молчала. Солнце клонилось к закату — тени на пляже удлинялись прямо на глазах.— Мартин вырос в Кливленде. Бледсоу — это фамилия его матери. Отца у парня не было. Им мог оказаться любой пьяный матрос из порта.— Это еще не преступление, мистер Грэфалк. И даже не его вина.— Верно. Просто я хотел дать вам представление о его семье. В пятнадцать лет Мартин сбежал из дома, прибавил несколько годков, подписал контракт и начал плавать по Великим озерам. В те годы, для того чтобы стать матросом, не требовалась специальная подготовка. Да и кораблей на озерах... куда больше, чем сейчас, морякам не приходилось месяцами ждать на бирже, пока подвернется работа. Умеешь натягивать трос и поднимать двухсотфутовые мешки — получай работу без лишних вопросов. А Мартин для своего возраста был парнем крепким. — Грэфалк отхлебнул из бокала. — Мальчишка он был толковый, и вскоре на него обратил внимание один из моих помощников. Этот человек любил помогать толковым ребятам. В девятнадцать лет Мартин уже работал в нашей толедской конторе. У него хорошие мозги, жаль было использовать его на тяжелой физической работе, с которой может справиться любой тупоголовый поляк.— Спасибо, — заметила я. — Когда мне надоест работа детектива, не подыщете ли мне вакансию на одном из ваших кораблей?Грэфалк уставился на меня в недоумении, а потом сообразил:— О, Варшавски... Понимаю. Ладно, не дуйтесь — Дело того не стоит. Сами знаете, сколько в порту польских грузчиков, у которых силы как у быков, а ума маловато.Я вспомнила про двоюродных братьев Бум-Бума и решила не оспаривать этот тезис.— Короче говоря, Мартин очень быстро освоился в новом окружении — но чисто интеллектуально, не социально. Ему не хватало образования, он весьма смутно представлял себе морально-этические аспекты жизни. Через его руки проходило много денег, и Мартин стал часть из них прикарманивать. Когда отец решил подать на него в суд, я горячо заступился за парня. Видите ли, я нашел Мартина, открыл ему дорогу в жизнь... Да мне и самому было тогда всего тридцать лет. Я хотел дать ему второй шанс, но переубедить отца не сумел, и Мартин на два года угодил в Кэнтовильскую тюрьму. За месяц до его освобождения мой отец умер, и я немедленно взял Бледсоу обратно на работу. С тех пор, насколько я знаю, он законов не нарушал. Но если между «Полярной звездой» и «Юдорой Грэйн» ведутся какие-то нечистые делишки, будет лучше, если вы учтете эти обстоятельства. Надеюсь, на вас можно положиться. Не хочу, чтобы Аргус и даже Клейтон узнали об этой истории — если выяснится, что ничего особого за ним не числится.Я допила шерри.— Так вот что вы имели в виду тогда, в клубе. Бледсоу получил образование в тюрьме, и вы намекнули, что если пожелаете, можете рассказать об этом.— Не думал, что вы это сообразите.— На такую работу мысли способен даже тупоголовый поляк... Итак, на прошлой неделе вы угрожали Мартину Бледсоу, а сегодня как бы его защищаете. Когда вы были искренни — тогда или сейчас?Лицо Грэфалка вновь вспыхнуло от гнева, но он быстро взял себя в руки.— У нас с Мартином существует нечто вроде молчаливого уговора. Он не вредит моему пароходству, а я помалкиваю насчет его сомнительного прошлого. Тогда, в клубе, Мартин позволил себе издеваться над моей компанией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92