Когда вы это выяснили? Или, может, вы застрелили его сами?Он шагнул ко мне, его глаза превратились в узкие щелочки, почти незаметные на тяжелом лице.— Не говорите со мной так дерзко, Варшавски.Сердце мое забилось, но я не отступила.— Когда вы нашли тело?Он долго смотрел на меня, затем полуулыбнулся.— Я вижу, вы крепкий орешек. И неплохо соображаете... Я очень беспокоился об Аните. Обычно она всегда заходит по понедельникам, вечером, и, когда она вдруг не пришла, я решил сам посмотреть, все ли с ней в порядке. Вы знаете, какое там опасное место.— Я не перестаю удивляться, мистер Мак-Гро, что многие люди считают Чикагский университет опасным местом. Я не могу понять, почему родители посылают своих детей в тамошнюю школу. А теперь поговорим более откровенно. Когда вы пришли ко мне, вы уже знали об исчезновении Аниты, в противном случае вы ни за что не дали бы мне ее фотографию. Вы беспокоитесь за нее и хотите ее найти. Может, вы полагаете, что это она убила парня?Реакция была мгновенная.— На кой черт ей было убивать его? Скажу правду: во вторник вечером она вернулась туда с работы и обнаружила его мертвое тело. Она позвонила мне в полной панике и исчезла.— Она не обвиняла вас в этом убийстве?— С какой стати? — Он был настроен воинственно, но чувствовал себя явно не в своей тарелке.— Для этого могло быть достаточно поводов. Вы ненавидели молодого Тайера, считали, что ваша дочь может продаться боссам. И вот, беспокоясь за судьбу своей дочери, вы убили парня, надеясь таким образом вернуть себе дочь. Но вместо этого...— Да вы просто спятили, Варшавски. Ни один родитель не сделает такого безумства.Я уже достаточно навидалась родителей, способных и на большие безумства, но не стала с ним спорить.— Хорошо, — сказала я. — Если эта версия вам не нравится, попробуем другую. Питер, возможно, узнал о кое-каких сомнительных, может быть, даже преступных делах, которые вы ведете вместе с Точильщиками. Он поделился своими опасениями с Анитой, но так как он ее любил, то не захотел выдавать вас копам. С другой стороны, как молодой идеалист, он не мог не ополчиться против вас. Подкупить его было невозможно, и вы убили его — сам или руками наемных убийц. Анита была уверена, что это сделали вы, поэтому она и скрылась.Мак-Гро опять разнервничался, расшумелся, осыпая меня ругательствами.Наконец он сказал:— Зачем бы я стал искать свою дочь, если бы боялся, что она меня предаст?— Не знаю. Может быть, вы рисковали: рассчитывали, что если она будет рядом, то не предаст вас. Но ведь полиция очень быстро установит связь между вами и Анитой. Они знают, что ребята связаны с братством, потому что ваши издатели выпускали специальную литературу. Они отнюдь не дураки; все знают, что это вы руководитель профсоюза, и еще они знают, что вы побывали на квартире, где случилось несчастье. Проводя следствие, они будут думать не о вашей дочери и не о том, какие у вас с ней отношения. Их цель — расследовать убийство, и они будут просто рады повесить его на вас — особенно под давлением такой влиятельной фигуры, как Тайер. Если вы откровенно расскажете мне все, что знаете, может быть — хотя я и не могу обещать твердо, — мне удастся спасти вас и вашу дочь. Если, конечно, вы не виноваты.Несколько минут Мак-Гро стоял опустив глаза. Я вдруг поняла, что все время, пока говорила, крепко сжимала подлокотники и слегка расслабила мышцы. Наконец он посмотрел на меня и сказал:— Если я вам кое-что скажу, обещаете ли вы не передавать это полиции?Я покачала головой:— Я ничего не могу обещать, мистер Мак-Гро. У меня отберут лицензию, если я скрою какие-нибудь сведения о преступлении.— Да перестаньте вы, черт возьми, болтать чушь. Вы ведете себя так, будто это я совершил убийство. — Наконец, отдышавшись, он сказал: — Я только хочу сказать вам, что вы правы. Да, я нашел тело молодого Тайера. — Эту фразу он выдавил с большим трудом, остальное пошло легче. — Анни — Анита — позвонила мне вечером во вторник. Она была не на их квартире и не хотела сказать, где находится. — Он сел поудобнее. — Анита хорошая, благоразумная девочка. Ее никогда не баловали в детстве, и, когда выросла, она никогда не злоупотребляла своей независимостью. Мы с ней в очень хороших отношениях; она всегда интересовалась и занималась профсоюзными делами, но она никогда не была, если так можно сказать, папиной дочкой. Тут наши желания сходились. Во вторник вечером я едва ее узнал. С ней было нечто вроде истерики, она несла что-то нечленораздельное. Но она не упомянула об убийстве.— И что же она все-таки говорила? — спросила я как бы вскользь.— Да всякую чепуху. Я ничего не мог понять.— Та же песня, второй стих, — заметила я.— Что?— Все то же самое, — объяснила я. — Только громче и настойчивее.— Еще раз вам повторяю, она не обвиняла меня в убийстве Питера Тайера, — прокричал он во всю силу своих легких.Мы продвигались довольно-таки медленно.— О'кей. Она не обвиняла вас в убийстве Питера. Но она все же сказала, что он мертв.Он на минуту задумался. Если бы он сказал «да», тут же последовал бы вопрос: если она была уверена, что убийство совершил не ее отец, почему же она скрылась?— Нет, как я уже говорил, у нее было что-то вроде истерики. Она... Потом, когда я увидел тело, я понял, что она... звонила именно поэтому. — Он вновь остановился, на этот раз, чтобы собраться с мыслями. — Когда она повесила трубку, я попробовал позвонить сам, но ответа не было, поэтому я отправился на квартиру. И нашел молодого Тайера.— Как вы проникли внутрь? — спросила я с любопытством.— У меня есть ключ. Этот ключ дала мне Анни, когда въехала в эту квартиру, но я никогда еще им не пользовался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80