— Не хотел жениться или что-то еще?— Не было никакого разговора о женитьбе. Я, конечно, была бы счастлива, если бы он сделал мне предложение, но знала, что не сделает… Просто у Вадима был «гуманистический» принцип: «Нельзя заводить детей от женщин, которых не любишь!» Вот так!Мы еще некоторое время помолчали. Потом Ольга все-таки взяла сигарету, глубоко затянулась и сказала:— Простите. Простите за то, что я вас использовала, как, впрочем, и Олега Ивановича. Просто ваш конфликт подходил для всего этого как нельзя лучше.Это был шанс, которого я ждала.— «Убийство Гонзаго»? — спросила я. — «Убийство Гонзаго» и «Мышеловка»?— Что? — Ольга рассеянно повела бровями. — А, ну да… Конечно… Просто как-то уже стало забываться…И я вдруг поняла, что она помнит до сих пор и что будет помнить всю оставшуюся жизнь. Медицинскую эмалированную ванночку с кровавым месивом и некогда любимого, а теперь мертвого мужчину, распростертого на полу возле музыкального центра…Больше мне в этой квартире делать было нечего. Я отодвинула свою чашечку от края стола, поправила батник под ремнем джинсов и молча вышла в прихожую.Ольга поднялась следом, тоже вышла в коридор, но ни о чем не спросила —,ни о том, куда я иду, ни о том, что собираюсь со всем этим делать. Похоже, ей действительно было уже все равно. И никто не мог наказать ее больше, чем собственная мертвая любовь, падающая с неба холодным, обжигающим снегом. Этого снега с каждым днем будет становиться все больше и больше, а сладкое опьянение вендетты окончательно пройдет. И тогда мертвые, слежавшиеся снежинки придавят грудь тяжелым сугробом и не позволят дышать…Никто в целом мире не мог наказать ее больше. Да наверное, никто и не имел права наказывать. А я уж тем более не рвалась ни в судьи, ни в палачи. До Люберец доехала в такси на совсем уж последние деньги (просто не могла сейчас видеть улыбающиеся человеческие лица), вышла из машины перед самым подъездом, нашарила в кармане ключи и тут заметила его. Заснеженный, точно какой-нибудь бронзовый памятник, Леха подпирал бетонную стену и молча курил. Я подошла и прижалась щекой к его груди. Теплая рука легла на мой затылок.— Ну как? Во всем разобралась? — спросил он.И я честно ответила:— Не знаю…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115