А это что? «Аленушкины сказки»! У меня внук целыми днями режется в «Сегу», читать вообще не заставишь…
— Не заговаривай зубы, Аристархович! — рассердился Свинья. — Не умеешь торговать, так и скажи. У меня на твое место очередь. Смотри, вылетишь!
Базарил Свинья лениво и в то же время с удовольствием, как баба из вымирающего племени советских продавщиц, которая смотрит на весь мир одним скучным взглядом: «Вас много, а я одна».
Татьяне стало жалко Аристарховича. Когда Свинья ушел, она взяла с прилавка «божью коровку», ненужную ей и неприятную. Детская книжка напоминала о неродившемся ребенке Змея.
— Нравится? — оживился Аристархович. — Берите, у меня самые дешевые на рынке. «Божьи коровки» по десять, «Хоттабыч» по пятнадцать. Очень рекомендую, первое неподцензурное издание!
— Неподцензурное — это с эротикой? — невинно поинтересовалась Татьяна.
— Если честно, просто довоенная редакция, первая, — не принял шутку Аристархович. — Тут у него есть бывший нэпман, вместо грузовиков подводы и мальчиков не двое, а трое. Вам самой будет интересно почитать и сравнить.
Чему-чему, а влезать в душу Татьяна у Змея обучилась. Она купила «божью коровку» (показала кредитоспособность) и стала перелистывать «Хоттабыча» (это чтобы продавец не потерял к ней интереса). Держа его на этом крючке, Татьяна сообщила, что она вдова Кадышева, и выложила свою проблему: досталось в наследство шесть тысяч тиража, не знает, как продать…
— У меня сын офицер, подполковник, вашего покойного мужа обожает! Заходите ко мне за столик, чтоб не толкали. Я вам все расскажу, — засуетился Аристархович.
И рассказал.
Все шесть тысяч экземпляров сразу не продашь. Самое для Татьяны правильное — повесить объявление в администрации, куда ходят мелкие оптовики, а самой зацепиться, получить торговое место. Эти места — около метра, т.е. ширина столика, — сдаются на длительные сроки за тысячи долларов, поэтому ей нет смысла связываться с арендой. Лучше наняться к оптовику вроде Свиньи (которого и Аристархович называл за глаза не иначе как Свиньей). Он арендует здесь двенадцать столиков и, соответственно, держит двенадцать продавцов. Можно будет привезти свои книги и продавать что-то со столика, в розницу, что-то — мелким оптом. Проблема в том, что человеку со стороны наняться в продавцы сложно. Оптовики берут родственников, знакомых, смазливых телок за определенные услуги.
— А вы-то как устроились? — спросила Татьяна. Ни под одну из этих категорий Аристархович вроде бы не подходил.
— А я с улицы, — вздохнул продавец. — В администрации сказали, что мест нет, а тут Свинья-благодетель:
«Возьму старичка, он забавный». Вот и забавляется. Я по профессии школьный учитель, а он по жизни двоечник.
У него ко мне животная ненависть. Выгонит он меня, — печально закончил Аристархович. — Наиграется и выгонит, как мою предшественницу. Он же меня взял вместо одной девушки, которая ему давать Не хотела. Рынок есть рынок — закон джунглей.
Купив к ненужной ей «божьей коровке» ненужного «Хоттабыча», Татьяна пошла в администрацию.
Все было, как и рассказывал Аристархович: вертятся бритоголовые парни, все не старше тридцати — надо полагать, оптовики, — под заклеенной объявлениями доской скучает секретарша, а на доске крупно: «Вакансий нет». Пока она осматривалась, из-за обитой дерматином двери выплыла крупная пергидролевая блондинка. По шубе она признала в Татьяне женщину своего круга и спросила:
— Вы по какому вопросу?
Вопрос выясняли долго, потому что блондинка, приняв Татьяну за свою, не могла от этого сразу отказаться и все допытывалась, какая такая драма с ней приключилась, раз она просится в рядовые продавцы, — отсидела?
Попала под ревизию, но сумела соскочить? Наконец все выяснилось, и блондинка, сразу потеряв к Татьяне интерес, бросила секретарше:
— К Кареву ее. Он давно просил девочку побойчее.
Секретарша, декольтированная и минированная (от слова «мини»), кинула Татьяне через стол какие-то бумаги и показала на стенд, где висели образцы, как эти бумаги заполнять. Быстро калякая привязанной к столу ручкой, Татьяна удивлялась про себя, как просто у нее все получилось. А секретарша, довольная тем, что обладательница норковой шубы оказалась птицей невысокого полета, уже по-свойски шептала ей:
— Завтра приходи к девяти. Сначала сюда, познакомишься с Каревым. Он ничего, своих не обижает… Ты одинокая?
Татьяна молча кивнула. Вопрос, заданный, несомненно, в какой-то связи с этим Каревым, навевал самые неприятные мысли.
— Тогда ничего, — повторила секретарша.
Татьяна окончательно поняла, что Карев — тот еще бабник.
На следующий день у дверей в комнату администрации она столкнулась со вчерашним свиноподобным дядькой, и они вместе вошли. Секретарши на месте не было, уборщица в грязном синем халате возила шваброй по полу.
Свинья присел на заскрипевший стул и по-хозяйски заявил:
— Ну, давай знакомиться. Меня зовут Витек Карев, а ты мой новый работник, да?
— Похоже, да, — без энтузиазма буркнула Татьяна.
Вот это повезло, ничего не скажешь. Угораздило попасть на Свинью.
— Работать, значит, пришла? А что сидим? Пшли!
И Свинья повел ее на склад.
У затянутых сеткой дверей ссорились из-за новых столов и спорили, кто сегодня на каком месте стоит. Обходя продавцов. Свинья с Татьяной прошмыгнули без очереди к пожилому кладовщику.
— Здорово, Витек! — бросил он Свинье и беззастенчиво уставился на Татьяну. — Заменил Аристарховичато? Да, этот работничек получше будет!
— Лет на тридцать получше, — поддакнул Свинья, — и спереди номера на два.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107