Папка была картонная, с подогнутыми на толщину вложенных бумаг клапанами. А сейчас никакой толщины не осталось, документы были вынуты, и недавно: картон еще не умялся и сохранял объем.
Татьяна новыми глазами посмотрела на расползшуюся груду папок. С многих были сорваны наклейки, и тоже недавно — волоконца бумаги еще стояли торчком (а, скажем, на «Таньке», которая когда-то содержала чужие тайны, след от старой наклейки пожелтел и замызгался).
В глаза бросился рецептурный бланк, выпорхнувший из «Госпиталя», и она забыла обо всем. Записка, недавняя: "Дорогой В. И., посылаю, чтоб не скучал в одиночестве, 2 б, ч, икры и Наденьку из оперблока. Такая сосочка!
А насчет Бар, и Т. — все подтвердилось. Тим." Тимофеев, стукач-диетврач! Это когда Татьяна лежала в госпитале!
Она пыталась звонить и домой, и на дачу, но Змей не подходил — она думала, что он в Доме творчества! А у него тут был творческий процесс с Надькой-сосулькой!
Обливаясь слезами, Татьяна бросилась в ванную.
Сваленного вчера грязного белья не было. Сунулась в барабан машины — точно, перестирал за Надькой, но не вытащил!
Из-под ванны метнулась кошка с чем-то в зубах. Татьяна пошла за ней. В угол на кухне кошка положила еще мокрый серый комочек. Комочек не пищал, а рычал и драл пол микроскопическими коготками. Кошка уселась рядом, внимательно глядя на Татьяну.
И Татьяна поняла. Она осторожно взяла комочек в ладони. Крохотный котеночек, маленький, как птенчик.
Змеедуша! Вовочка, Вова! «Вовчик!» — объявила она кошке. И кошка, за всю жизнь не получившая в их доме имени, удовлетворенно сказала: «Мур-мя!» Она отработала за двоих.
Татьяна кинулась сооружать для Вовчика гнездо.
Кошка не протестовала. Ее сын!.. Сын, вот что беспокоило Татьяну, ведь еще одной папки нет, а она наверняка должна быть!
Она вернулась к сейфу — точно, на дне последнее, недостающее звено в жизни Змея: «Дима».
Фотографии: молодой Змей, маленькая, Татьяниного формата брюнетка — его первая жена Ирина, младенец в коляске. В обнимку — Змей, Ирина и какой-то морской офицер. А вот уже позже: Димка выше матери, с Ириной и тем же морячком, только уже в адмиральских погонах.
Отчим.
Дальше пронумеровано, все становилось ясно, вся история отслеживалась.
Змеиным почерком: "В политуправление. Объяснение.
Докладываю, что мне стало известно, что моя жена Кадышева Ирина Анатольевна состоит в интимной связи с капитаном второго ранга Савельевым Петром Кирилловичем, о чем меня проинформировал майор спецчасти Волков".
Женским почерком. «В политуправление. Довожу до вашего сведения, что мой бывший муж Кадышев В. И, всячески препятствует желанию усыновить нашего общего сына Дмитрия моим нынешним супругом капитаном первого ранга Савельевым П. К., не отдает свидетельство о рождении ребенка, использует шантаж и оскорбления. Прошу принять меры. См, приложение».
Приложение — прикреплена фотокопия записки.
Змеевым почерком: «А вот свидетельство о рождении ты хер получишь. Бери дубликат, где хочешь. А Димка пусть узнает правду». И копию нотариально заверила, ну и первая змеежена — стерва! С такой женой и сам озвереешь.
И вот оно, это свидетельство о рождении. Подлинник. Это была уже бомба под Татьяну!
«Расписка. Не возражаю против усыновления моего сына Дмитрия и перевода его с фамилии Кадышев на фамилию Савельев. Юридических претензий не имею».
Очень хорошо!
«Объяснение. Заявляю, что сына своего Дмитрия я не бросал. Но ради справедливости смею утверждать: поскольку фактические брачные отношения с моей бывшей женой я прервал задолго до развода, узнав о ее измене с контр-адмиралом Савельевым, то появление на свет Дмитрия могло быть результатом этого адюльтера».
Недавнее, на бланке РГТРК:
"На Ваш запрос сообщаю, что Савельев Дмитрий Владимирович действительно работает на канале РТР редактором и ведущим авторской программы «Криминальный интерес».
И последним номером: «Завещание. Все движимое и недвижимое имущество моему единственному сыну Дмитрию Владимировичу Кадышеву». Даты нет. Но отпечатано уже на принтере нового, подаренного на юбилей компьютера. И «Дмитрию Кадышеву», а он Савельев — тоже змеиная подлость заложена.
Что делать, таковы были жизненные устои Змея.
Как подтверждение этих устоев, из папки «Прочие» посыпались открытки. У Татьяны запестрело в глазах:
«любящие и помнящие» Марьяна, Лидия, Наташа, Антонина — весь алфавит, все стороны света. Из Германии — тысяча поцелуев от Кристины Зингфельд и Уты Мельтцер, в Польше не могут забыть «пана Володзимежа» Марыля, Каська и Хеленка! Открытка — горы, солнце — привет с Каспия шлет Володе-джан «навеки твоя Тамила», а на открытке с северным сиянием и оленями вспоминает о безумных ночах Саргылана!
Татьяна выбросила «любящих и помнящих» в помойное ведро и начала заталкивать папки обратно в сейф.
Одна называлась странно — «Безымянный».
Это показалось интересным, но вместо уже привычных листка по учету кадров и фотокарточек в папке была только рукопись, набитая на старой змеемашинке. На Татьяниной памяти у нее отвалилась самая ходовая буква "о", и чинить машинку не стали. Выходит, старая была рукопись.
Среди перепутанных страниц Татьяна нашла первую; название то же — «Безымянный», — и подробно расписаны анкетные данные: окончил юрфак МГУ, служил в УБЭП… Она перелистала еще две-три страницы, заполненные малоинтересными подробностями об этом Безымянном: его манера говорить, характерная лексика…
Было ясно, что это набросок, самый черновой: пока что характер без сюжета.
За сим пошла техническая справка: АОНы и антиАОНы, как засекается сотовый и как — разговор с телефона-автомата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107