Однако в приличном обществе, к тому же в присутствии дам, вслух об этом не говорят…
— Фу, картошка пересолена, — скривился Антон. — Ты что, в первый раз готовила пюре? — обратился он к кухарке Галине.Женщина работала в доме Резников уже несколько лет, и ещё никто никогда ни в чём её не упрекал и не жаловался, что блюдо невкусное.— Не может быть, — пробормотала она, — я же положила соли ровно столько, сколько всегда кладу!— Ну попробуй сама, это же отвратительно, — бушевал Антон, — убери!Он сунул ей в лицо свою тарелку. Галина взяла тарелку, унесла её на кухню и попробовала пюре. Ну и что он лжёт? Соль действительно неприятно обожгла язык, но только с одной стороны, к тому же сверху. Да он сам пересолил, небось, тряс солонкой над тарелкой, а теперь издевается! Самодур!Галина вернулась в столовую с достоинством. Она не собиралась с ним спорить.— А по-моему, нормальная, — пожал плечами Павел, поедая пюре с котлетами по-киевски.— И вправду солоновата, — засуетилась Любовь Андреевна, защищая своего старшенького.Резник пустым взглядом окинул эту парочку. Это становится уже смешно. Люба, как наседка, подхватывает каждое слово Антона, по первому его зову бежит навстречу и сорит деньгами, угождая ему. Она уже купила парню спортивный красный «ягуар», кучу дорогой одежды, и того и гляди, приобретёт ему дом по соседству. Хотя это вряд ли: она очень хочет, чтобы он жил в этом доме.Пюре было в меру солёным, воздушным и вкусным, как и всегда. Кухарка отлично умела готовить. Она добавляла в пюре горячее молоко и сливочное масло, потом долго взбивала массу миксером, и блюдо становилось нежным и воздушным.Резник с сожалением немного оставил на тарелке, потому что в последний год ему приходилось следить за весом, и попросил у Галины кофе.— Анатолию Максимовичу вон тоже не понравилось, — сразу же сказал Антон, — пюре осталось!— Я просто наелся, — ровным тоном ответил Резник, ободряюще улыбаясь кухарке.В этом доме не любили скандалов, и старались их избегать любыми способами, особенно неприятностей с прислугой. Поэтому и работали здесь только проверенные люди, и уходить не собирались.— Странно, что не понравилось тебе, — осторожно добавил Анатолий Максимович, — наверняка в детдоме вам давали серую клейкую массу вместо нежного, кипельно — белого и воздушного пюре.— Тогда всё было по-другому, — улыбнулся Антон через силу. — И вообще, уже столько лет прошло. С тех пор я не раз едал пюре повкуснее…Он не собирался вступать в прения с хозяином дома. Это было бы весьма непредусмотрительно.К кофе была подана творожная запеканка.— Я не ем творог, — с обидой вдруг сказал Антон, вновь набросившись на кухарку, — и говорил тебе об этом неоднократно!Галина вздрогнула. Он и в самом деле говорил, что не ест блюда из творога, но она совсем выпустила это из головы. Обычно семья с удовольствием поедала её творожные запеканки с изюмом и курагой, и она по привычке приготовила именно такую на десерт.— Ну что же ты, Галя, — укорила её Любовь Андреевна, — впредь, пожалуйста, не забывай о вкусовых пристрастиях моего сына!За столом повисло гнетущее молчание.— Ой, у нас же пирог яблочный остался, — всплеснула руками растерявшаяся кухарка. — Я сейчас принесу, там как раз найдётся кусочек для Антона! Вам подогреть? — заботливо вопросила она у парня.— Вчерашний пирог? Ты предлагаешь мне пирог, испечённый вчера?Антон взглянул на Галину, словно она предложила ему слизать сливки с её груди, или станцевать нагишом на столе, или что-то не менее непристойное.Он отбросил салфетку, лежащую у него на коленях, и поднялся из-за стола, с шумом отодвинув стул.— Прислуга в этом доме совсем распоясалась, — недовольно проговорил он. — Неужели некому за этим проследить?— Тем более что завтра у меня день рождения, — поддакнула Мила, — и я хочу, чтобы всё было на высшем уровне. Я уже пригласила подругу…— Своего дядю, что ли? — вырвалось у Резника.Глубоко мужественный человек, он презирал людей нетрадиционной ориентации, и желал как можно реже видеть подобные экземпляры в своём доме.— Нет, просто подругу, — кротко ответила Мила. — Я не хочу закатывать большую гулянку, потому что вы не любите вечеринок. Поэтому у нас будет обычный домашний ужин. Так что Антон прав, прислуга не должна забывать о своих обязанностях. Кстати, почему бы нам не устроить праздник по случаю появления Антона и, так сказать, воссоединения семьи? Можно было бы совместить с моим днём рождения! — внезапно добавила она.Любовь Андреевна просияла. Всё, что касалось её старшего сына, приводило её в неописуемый трепет и восторг. Она даже не озадачилась вопросом, отчего же тщеславная Мила согласна совместить свой день рождения с чужим праздником.Правда, у Милы на этот невысказанный вопрос был ответ, который она не собиралась озвучивать.Антон взглянул на Милу. Их глаза встретились, и они слегка улыбнулись друг другу. У них была общая тайна.
— Деточка, не плачь, — депутат Госдумы Владимир Ильич Ковалёв сам чуть не плакал, утешая Марину.Он гладил её по голове, и утирал слёзы, которые она проливала вот уже битый час.— За что ты так со мной поступаешь? — рыдала она. — Разве я не достойна быть женой, а не любовницей? Мне мало этих редких встреч, я хочу быть с тобой всегда!— Но я и так всё свободное время провожу с тобой, — растерялся Ковалёв.Он, как и многие мужчины, боялся женских слёз и терялся перед плачущими женщинами.— Мне этого мало, — завопила Маринка и принялась стучать ногами по полу, как ребёнок, которому не покупают игрушку или не дают шоколадку.Ковалёв подошёл к окну и закурил свою трубку. Видно, не судьба ему бросить курить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77