Сравнивали шрифты. Кажется, одинаковые, но боюсь, нам это ничего не дает. Такие наборы продаются где угодно. Кстати, почему вы так рано? — Коновер спрятал коробку в стол.
Пенн протянул второе анонимное письмо и рассказал подробности, с ним связанные.
— Я от этого вовсе не в восторге, Джим, — недовольно сказал Коновер.
— Зачем вы пошли туда, не предупредив нас? Вы поступили опрометчиво.
— Я, пожалуй, соглашусь с вами, но совсем по другой причине.
И Пенн протянул Коноверу третье письмо, полученное только что.
— Обратите внимание на время, когда оно отправлено. Тому, кто писал письмо, невозможно было к часу приехать в «Штопор», уехать оттуда, потом отпечатать письмо и успеть опустить его в почтовый ящик в начале второго.
— Да, несколько странно, — согласился Коновер.
— Нет, совсем не странно, если предположить, что истинная цель этих посланий — не шантаж, а запугивание. Знаете ли вы, что это такое: просидеть глухой ночью в незнакомом баре целый час, трястись от страха, ожидая неизвестно чего?
— И все-таки вы не должны были ехать туда! — решительно возразил Коновер. — Вы ставите под удар нечто большее, чем собственное душевное спокойствие.
— Я хочу докопаться до истины. И разве мы все не хотим того же?
— Хотим. Но действовать надо осмотрительно. — Коновер внимательно вглядывался в Пенна. — Почему я раньше не замечал этих шрамов у вас на лице, Джим?
— Получил еще в армии, — коротко пояснил Пенн. — Можете связаться с Вашингтоном. Об этом записано в послужном списке.
— Вряд ли в этом будет нужда, — усмехнулся Коновер. — И не надо быть таким чувствительным, Джим.
— Постараюсь, — сказал Джим и пошел к двери, но, не дойдя до нее, вернулся. — Да, совсем забыл. Я решил повысить жалованье своей секретарше. Она так старательно выполняет обязанности. Вы не поверите, прихожу я сегодня на работу немного раньше, чем обычно, а она уже разбирает почту.
Коновер довольно долго смотрел на Джима. Потом пробормотал:
— Вполне вас понимаю. Подобную преданность надо вознаграждать.
— Другого я от вас и не ожидал услышать, — дружески улыбнувшись, ответил Пенн.
Одержав маленькую победу над Коновером, Джим почувствовал себя увереннее. Он с головой ушел в работу. Но когда зазвонил телефон, страх вернулся к нему. Он снял трубку и облегченно вздохнул, услышав голос Клива Холидэя:
— Мистер Пенн, меня беспокоит состояние нашего поля для игры в гольф, а именно — четырнадцатая площадка.
— Что там такое? — немедленно отозвался Джим.
— Кажется, ее надо заново обложить дерном. Приближается соревнование, и вы назначены главным судьей. Полагаю, что надо осмотреть поле заранее.
— Ну что ж, хорошо. Я смогу выбраться в обеденный перерыв. В час вас устроит?
— Вполне, — сказал Холидэй и добавил: — Позвольте дать вам совет: оставьте машину на углу бульвара Роз и пройдите прямо по полю к четырнадцатой площадке. Так ближе.
— Отлично. Встретимся в час.
* * *
Пенн осмотрел четырнадцатую площадку и вернулся к машине, оставленной на улице. Сердитый гудок автомобиля заставил его резко повернуться. За рулем сидела Бев. Пенн побежал к ней, радостно улыбаясь.
— Привет, дорогая, — сказал он, распахивая дверцу. — Вот так сюрприз.
Она улыбнулась в ответ, но несколько напряженно.
— Действительно, милый, сюрприз, но не уверена, что приятный.
— Что случилось?
— Я сама хотела бы знать. — Она избегала его взгляда и, опустив голову, нервно чертила пальцем закорючки на приборной доске. — Видишь ли, Джим, мы всегда доверяли друг другу. Я верила тебе, ты — мне. Даже и сейчас я не могу представить, что у тебя роман.
— Бев, что ты говоришь? — воскликнул он.
— А как же это называется? Ты назначаешь своей приятельнице встречу в этих кустах...
— Какой приятельнице? Что ты несешь? — побледнел Пенн.
Он обхватил ее застывшие плечи и хорошенько встряхнул, заставив поднять лицо.
— Послушай, я не знаю, в чем ты меня подозреваешь, но клянусь, что приехал сюда для того, чтобы осмотреть поле и...
— Конечно, — согласилась Бев. — И эта женщина осматривала поле вместе с тобой.
— Какая женщина? — недоуменно переспросил Пенн.
— Платиновая блондинка, мой милый, — отчеканила Бев. — В меховом пальто. Она вышла из кустов за секунду до тебя. Не трудись искать ее. Она уехала в такси. И не тряси меня за плечи, пожалуйста.
Он резко спросил:
— Ты что, мне не веришь?
— А ты надеялся на это?
— По крайней мере, так было раньше. Ты ведь моя жена.
Она увидела его глаза, и отчуждение ее начало таять.
— Я люблю тебя, Джим. И не понимаю, почему так все отчаянно перепуталось за последние дни. Эти письма и все остальное...
— Ну успокойся. — Он поцеловал ее. — Я все понимаю.
— Понимаешь? — Бев подняла глаза. — Мне так стыдно за себя. Ты знаешь, почему я здесь? Я следила за тобой, вот что! Сначала я решила заехать на завод, хотела сделать тебе приятное: мы могли бы вместе пообедать. Подъехав, увидела, что ты садишься в машину, и решила шпионить за тобой. Ну разве это не низко?
— Думаю, что мы оба просто не можем вести себя нормально при таких обстоятельствах, — размышлял Пенн, пристально глядя на поле. Бев, конечно, не запомнила номер такси. Пенн подумал вслух: — Кому это, интересно, понадобилось следить за мной? Жаль, что я не видел ту женщину. Ночью в «Штопоре» никакой блондинки не было. А может быть, ее-то и имел в виду мой приятель, когда писал, что я привел за собой хвост.
— Джим, мы должны что-то сделать. Я... боюсь.
— Не бойся. Может быть, эта передряга необходима, чтобы оценить нашу жизнь. Днем на работе только этим и занимался, вроде как завещание писал, и понял, что ты единственная, кем я дорожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14