), так вот, ориентировка в районе, подчиненном Звереву, была доведена до сведения уже через пятнадцать минут. На Финляндском вокзале Петербурга ее уже ждали. Но Лелька, ведомая подкорковым чутьем, вышла раньше, там, где остановка электропоезда соединялась со станцией метрополитена, к тому же за пять минут до объявления розыска. И нырнула в подземку. И ускользнула таким образом из зоны влияния полковника.
— Если ты не найдешь эту сучку, считай, что остался без головы, — шипел Беседин. — Где были твои охранники? Почему она удрала из-под их носа? На черта ты мне нужен, если не в состоянии обеспечить безопасность объекта!
— А что я делал пять лет?! Виновные наказаны. В конце концов, это первый прокол.
Беседин конечно же не был оповещен о ЧП с Мишаней, и делать этого Зверев, разумеется, не собирался.
— В данном случае вполне достаточно одного раза! — вскричал Беседин. — Первого и последнего.
— Никуда она не денется. Она же наркоманка. Значит, будем пасти ее в местах торговли наркотой.
— Если она раньше не проболтается кому-нибудь.
— Да кому она проболтается? Она, может, и не слышала ничего. Ей же такую дозу вкатили еще по дороге на базу, наверняка в отключке была. Да даже если и проболтается, кто ей поверит? Потом, она здесь проездом. Наверняка перепугана и постарается уехать. Я выставлю своих людей на вокзалах, в аэропорту. На всех выездах из города. Не проскочит.
— Что Каримов?
— Лежит как мешок с дерьмом. Баба его — та матерится, как извозчик, но хоть не воет. А этот растекся слюнями.
— Это хорошо. Его и следовало деморализовать. Глаз с них не спускайте.
Утром я приеду. Должно поступить сообщение от иранцев. Если бы не эта чертова девка, как хорошо бы все складывалось, Алексей!
— Все будет нормально, Евгений Юрьевич! Поверьте чутью бывшего чекиста.
— Твои бы слова да Богу в уши. Все. До утра…
В трубке пошли короткие гудки.
— До утра… Уже утро, — буркнул Зверев глядя сквозь окно на поднимающееся над озеро" солнце.
* * *
Телефон не отвечал. Они крутили диск до бесконечности, прежде чем длинные гудки прервались наконец женским голосом.
— Але? — спросил вдруг этот голос. Лелька от неожиданности растерялась.
— Говорите, слушаю вас.
— Это… Лену можно?
— Я слушаю, — удивилась Елена. Мало кто называл ее просто по имени.
— Это с вами говорит… Помните, мы лежали вместе. В одной палате.
Когда вы под машину попали.
Лена вспомнила. Еще бы не вспомнить. Утром следующего дня в отделении поднялся такой переполох. Прибежала главный врач больницы. То, что эта перепуганная женщина — главный врач, поведала постовая медсестра. Лену пригласили в ординаторскую.
— Вы не помните, в котором часу вчера вашу соседку перевели в другое отделение?
— Нет. Я спала, когда за ней приехали. Вошли два санитара с каталкой и увезли ее. Я опять заснула. Что-нибудь случилось?
— Нет, нет, ничего, — улыбнулась доктор. — Извините, что потревожили вас, Елена Андреевна. Я слышала, вы домой проситесь? Ну что ж, состояние ваше улучшилось. Пожалуй, можно и домой. Сегодня же и выпишем вас.
Персонал любой больницы — коллектив преимущественно женский. А то, что знает одна женщина, знают все.
Пока Елена ожидала Виктора, который должен был забрать ее из данного богоугодного заведения, она наслушалась всякого.
— Девчонка эта сбежала из хирургии.
— Ага. Ее в коридоре оставили до утра, она и дала деру.
— Наркоманка же! Чего с них взять? Они без дозы и дня не просидят.
Умирать будут, а потащатся за наркотой своей.
— А я слышала, что ее увезли.
— Да кому она нужна-то?
— А тетя Маша, которая убирает у нас, она говорила, что тех санитаров, которые девчонку в хирургию повезли, что их найти не могут. Вроде здесь такие и не работают.
— Ой, да тетя Маша такого расскажет! Это она боевиков по телику насмотрелась, вот ей и мерещится.
— Она еще сказала, что у девчонки этой СПИД обнаружили.
— Ну конечно! Если бы обнаружили, здесь бы see уже закрыли на дезинфекцию.
— А СПИД так не передается.
— Еще неизвестно. Говорят, и кошки им болеют.
И так далее.
Все это возникло в Елениной памяти мгновенной картинкой.
— Простите, я забыла, как вас зовут.
— Лелька. То есть Ольга. Но лучше Леля.
Лелька отвечала на вопросы и не сводила глаз со стоявшего рядом Сани.
— Я вас слушаю, Леля.
Елена попыталась вспомнить, давала ли он соседке номер своего телефона.
Не давала, это точно.
— Простите, а откуда вы мой номер знаете?
— Я запомнила. Вы уж извините. Когда вас милиционер допрашивал про аварию, он ваш телефончик попросил. Вот я и думала, вдруг какая-нибудь нужда возникнет. Вы ведь адвокат. Тем более номер у вас очень простой. Я случайно запомнила. Вы уж извините, — повторяла она попугаем, пытаясь вспомнить фразу, которую должна сказать в первую очередь.
— И что, возникла?
— Ага.
— Ну так я вас слушаю, — начала терять терпение Елена.
— Понимаете, тут такое дело. Я располагаю очень важной информацией, — выпалила наконец Лелька заранее отрепетированный текст.
— И что?
— Как — что? У вас ведь муж журналист, так? Он к вам приходил, навещал вас. Большой такой. вы говорили, он журналист. — Ну и что?
— Так это… Ему будет интересно. Это очень-очень важная информация… Саня наконец сообразил сунуть бумажку с заготовленным текстом на глаза Лельке.
— Речь идет о безопасности государства, — выбила Лелька.
Елена рассмеялась:
— Послушайте, Леля, что вам все-таки нужно?
— Денег, — простодушно ответила Лелька.
— Это уже не смешно. Как вам не стыдно? Вы звоните незнакомому человеку… Я сейчас в милицию сообщу.
— Не надо! Не надо в милицию! Я правду говорю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84