"Свет отвлекает".
- Вы возражали?
- Нет. Такой женщине невозможно возражать.
- Понятно. Что было потом?
- Она сказала: "Я скоро", и ушла в ванную. Ждать мне пришлось минут двадцать, никак не меньше. Затем она пришла, легла, ну и... - Взгляд у Северного стал масляным, улыбка - двусмысленной. Похоже, воспоминания эти были ему очень приятны и дороги. Они приподнимали его над серой и унылой действительностью, делали более значимым в собственных глазах.
- Понятно. Скажите, вы видели её лицо?
- Как же можно?! - очень он удивился. - Ведь была же соввершеннейшая темнота.
- Возможно, когда прикуривали?
- Я не курю.
- Что было дальше?
- Мы уснули. Когда я проснулся, она была уже на ногах...
- Вы не видели, когда она встала?
- Нет, не видел. Она принесла кофе в постель. Была очень веселой. А потом мы поехали на базу РЭБ флота.
Это было как раз то, что я и рассчитывал от него услышать. Достал протокол дополнительного допроса свидетеля и стал записывать его показания.
После ухода Северного, я вскочил из-за стола и на крыльях эйфории принялся летать по кабинету.
- Ай, да, Иванов! Ай да, сукин сын! Какая же светлая голова у этого кретина!
"Но, но, осторожнее на поворотак, приятель! - тут же услышал голос моего постоянного оппонента Иванова. - Думаешь тут за него, думаешь, а нарываешься на оскорбления".
"Извини! Это я так. А вообще-то ты молоток! До такого додуматься! Я бы ни в жизнь не смог."
"Смог бы, - убежденно сказал Иванов. - Просто ты слишком инфантилен, леность ума тебе часто мешает."
"Ага. Это моя ахиллесова пята, - согласился я. - А красивое дело вытанцовывается!"
"Лучше бы таких дел не было вовсе."
"Ты опять прав. Что за зверюга такой? А, поди, изображает из себя интеллигента."
"Нынче многие изображают интеллигентов. Слышал, как по телевизору начальник следственного изолятора говорил об условиях содержания олигарха Гусинсткого: "С ним вместе сидит один мошенник. Другой тоже интеллигентный человек"? Представляешь! Это называется - тушите фонари.
"Слышал. Придурок! Но ведь наш оппонент умен, таланлив. Как красиво он водил нас всех за нос?"
"Такие - опасны вдвойне."
"Ну, Иванов, ты даешь! Что с тобой случилось? Что не высказывание, то афоризм, хоть сейчас в книгу мудрых мыслей. Титан!"
"А ты вместо того, чтобы ёрничать, записывал бы. Под старость пригодится. Может мемуары надумаешь писать."
"Я запомню. У меня память хорошая."
"Ха! Не смеши Москву лаптями". Хорошая у него память! Ты хоть помнишь какой сегодня день?"
"Ты что, совсем меня за придурка держишь что ли?"
"Ну и какой же?"
"Сегодня среда двадцать... Ой, бли-и-ин! Сегодня же годовщина нашей со Светланой свадьбы! Это называется - приехали! Как же я мог забыть?!"
"Ну и кто из нас после этого идиот?!"
"Я говорил про кретина."
"Хрен редьки на слаще. Так, кто же?"
"Все ясно, что спрашивать? Ты бы лучше посоветовал: что делать?"
"Как - что? Срочно бежать в магазин, покупать цветы, подарок, шампанское."
"Ну да. А где деньги?!"
"Вечная проблемма. Займи у кого-нибудь."
"У кого?"
Открывшаяся дверь, положила конец нашей затянувшейся дискуссии. В кабинет вошел Володя Рокотов, жизнерадостный и оптимистичный. Везет же некоторым!
- Привет, Сережа! Ты что такой смурной?
- А, не спрашивай! - махнул я рукой. - Лучше сразу дай в морду.
- Да что стряслось?
- Сегодня у нас со Светланой годовщина свадьбы.
- Ну да. Радоваться надо. Я её уже поздравил.
- Не терзай душу! Ты-то поздравил. А у меня с этим гребанным делом вечно мозги нараскорячку.
- Неужто забыл?
- Вчистую!
- Да, обмишулился ты, Сережа! Даже не знаю, что посоветовать.
- Не надо советов. Лучше помоги материально.
- В смысле?
- У тебя деньги есть?
- Найдутся. А много надо?
- Рублей семьсот, а лучше тысячу.
- Нет, таких денег у меня нет.
- А ещё начальник уголовного розыска области. Голь перекатная! У нищего на паперти и то больше денег.
- Чья б корова, Сережа, мычала, а твоя бы помолчала.
- Нечего мне тут морали читать. Скажи: что делать?
- Что-нибудь придумаем. - Рокотов подошел к телефону, снял трубку, набрал номер. - Дина, у нас деньги есть?... Тысячу рублей. Сереже надо... А кому же? Он один у нас такой. Принципиальный! Взяток не берет... Я у него в кабинете. Срочно подвези. Да, чуть не забыл спросить - ты Светлану поздравила?... Молодец! Ждем. - Рокотов положил трубку. - Ну вот, Сережа, проблема решена.
Настроение у меня заметно улучшилось.
- Спасибо, друг! Век тебе этого не забуду! Однако, мне надо начинать как-то реабилитироваться перед супругой.
Я позвонил Светлане и, услышав её голос, радостно, с детской непосредственностью сказал:
- Светочка, поздравляю тебя с днем нашей свадьбы!
- Вспомнил, наконец! - язвительно проговорила она и, судя по тону, с весьма и весьма серьезным выражением лица.
- Света, что ты такое говоришь! - возмутился я. - Этот светлый день из моей памяти не вырвать даже термоядерному взрыву. Я тебя очень люблю!
- Я тебя тоже, - очень потеплел её голос.
- Я что звоню. Ты бы сегодня сорвалась с работы пораньше, организовала бы стол. Сегодня вечером у нас будут Рокотовы и Красновы. Это дело надо отметить.
- Хорошо. Постараюсь. Целую!
- Взаимно!
Настроение у меня стало совсем отменным.
- А теперь выкладывай: зачем приперся?
- Прекрати этот босяцкий жаргон!
- Хорошо. Зачем изволили прийтить, гражданин хороший? Так пойдет?
- А-а! - безнадежно махнул на меня рукой Рокотов. Достал из папки проткол допроса свидетеля, протянул мне. - Вот, лучше почитай.
"Томилина Клавдия Павловна", - значилось на титульном листе. Развернул протокол, стал читать. Но когда дошел до места, где славная и очень наблюдательная Клавдия Павловна говорит о молодых руках старика-режиссера, взбаломошная эйфория подхватила меня под белы руки, вознесла над столом и закружила голову, закружила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95