- Да что вы говорите, милейший, - насмешло проговорил я. - Да у вас явная маниа грандиоза (мания величия). Вам, Алик Иванович, срочно лечиться надо. А то завтра уже может быть поздно. Неужели же вы, мелкий и грязный хомункулюс, двурушник и лакей, возомнили, что можете меня лишить того, чего меня ни один смертный лишить не может?! Нонсенс! После этого мне с вами вообще расхотелось разговаривать. Вы меня откровенно разочаровали. У вас мозги пеликана, а душонка гиены. Вы сами её дожрете от злобы и бессилия ещё при вашей жизни. И у вас больше не будет будущего, как нет его у вашего шефа, этого мерзкого паука, окутавшего липкой паутиной всю страну.
Наверное зря я так себя вел. Наверное. Ну уж очень мне хотелось высказаться, сказать им все, что о них думаю, так как прекрасно понимал, что моя песенка, что называется, спета. В душе было лишь сожаление, что все так глупо заканчивается. Где же я все-таки допустил ошибку?
Дряблое лицо Варданяна с большим мясистым носом после моей "тронной" речи пошло красными пятнами, взгляд маленьких глазок стал злым и колючим. Он вскочил и, перегнувшись через стол грузным телом, закричал:
- Ты меня ещё учить, сопляк! А ну отвечай - кто твои руководители? Кто ты сам такой? Где работаешь? В ФСБ? В милиции? А ну отвечать, сука!
- Параноик вы, Алик Иванович, - сочувственно проговорил я и рассмеялся. - А с параноиками я принципиально не разговариваю. Они, извините, не входят в круг моего общения.
Я понял, что прокол произошел не по моей вине. Получился сбой в моей легенде. Где-то, что-то не учли её разработчики. И осознание этого ни то чтобы утешило, но как-то стало веселее обозревать мрачную действительность. Я рассмеялся и, презрительно глядя в глаза этому пигмею, возомнившему о себе невесть что, сказал:
- И вообще, Алик Иванович, вы мне неприятны, даже отвратительны. От вас пахнет трупами и веет разложением. Мне представляется, что вы вместе со своим обожаемым и "привлекательным" боссом давно умерли. А то, что вытворяют ваши алчущие, ненасытные, жадные, гнусные, жестокие, плотоядные и жалкие оболочки - это ещё ни есть показатель вашей жизнедеятельности. И не дышите на меня, пожалуйста, смрадом могилы. Это в конце-концов просто неприлично!
- Парни! - закричал, завизжал, затопал ногами Варданян, указуя на меня перстом.
Боевиков не надо было долго уговаривать. Будто истосковавшиеся по человеческой крови цепные псы, они набросились на меня и основательно принялись за дело. Били долго и профессионально. Прерывались лишь для того, чтобы перекурить и задать ряд глупых вопросов.
- Кто твои руководители?! - брызгал мне в лицо слюной главный палач. Отвечай, сука!
Но я молчал, так как все мое внимание в данный момент было сконцентрировано на простой и даже тривиальной мысли - как бы не закричать от терзавшей мое тело боли и не выказать тем самым этим подручным сатаны своей слабости. Теперь было ясно для чего Сосновский меня отпустил тогда. Он хотел с моей помощью выйти на моих руководителей. Но они лишь смогли установить, что я был внедрен к ним органами, но даже не знают - какими именно? Поэтому решили, что недостающие сведения я сам им предоставлю. И очень в этом ошиблись. Факт.
И мое избиение возобновлялось. Сколько оно продолжалось, я не знаю, так как уже не в состоянии был объективно отражать в сознании действительнось, а тем более - фиксировать время. Мне это показалось вечностью. Моим усталым палачам - часом. А если бы на нас смотрел какой-нибудь обыватель - любитель полицейских и гангстерских боевиков, так для него время пролетело бы, как одно мгновение - настолько интересным и захватывающим было действие.
Но в конце-концов боевики тоже люди и имеют право на усталость. Правда, слово - человек, к ним может быть применено с большой натяжкой. Разве-что лишь по внешнему антуражу. Но как бы там ни было, но бить меня перестали и после глупых угроз, как то - "отчленить мне конечности", "отрезать язык", "выколоть глаза", меня отволокли в подвал и бросили на бетонный пол небольшой полутемной камеры, где пахло плесенью и отчего-то квашенной капустой.
А потом камера заполнилась совершенно жуткой какофонией звуков: выл ветер, страшно скрипела и хлопала дверь, заходился плачем ребенок, женщина умоляла о помощи и просила простить её, душераздерающе стенала истязаемая жертва и хохотал палач, безысходно выли профессиональные плакальщицы, оплакивая какого-то Виктора, свирепо лаяла собака и так далее и тому подобное. Рефреном звучала заунывная мелодия: "И родные не узнают, где могилка моя". И я понял - начался второй этап моей обработки - психическая обработка. Но я знал наверное, что если не сойду от всего этого с ума, то ничего у них из этого не получится. Как сказал бы в данном случае майор милиции Дмитрий Беркутов: "Дохлый номер! В гробу бы я их видел и непременно в белых тапочках!" Факт. Я готов под этим собственноручно подписаться.
А затем я отключился - уснул самым беспордонным образом. Видно, сказалась усталость.
Глава третья: Успешная операция.
Сергей Дубровин по кличке Дубняк и Валерий Духнов по кличке Духась принадлежали известной всей стране Брянской преступной группировке, специализирующейся на заказных убийствах политических деятелей, видных бизнесменов и главарей мафии. Об этой банде и милиция и ФСБ знали вот уже пять лет, практически с момента её возникновения. Но знать - одно, а доказать причастность членов банды к тому или иному убийству - совсем другое. Порой даже знали от агентов фамилии конкретных исполнителей, но доказать их виновность так и не смогли. Вот так чисто, подлецы, работали. За все время удалось привлечь к ответственности лишь двух человек - Николая Бондаря и Семена Заславского за убийство хозяина ночного бара "Клубничка" Илью Владимировича Герасименко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106