"Шеф службы промышленного шпионажа либо безопасности", - решил я.
Стеклянные глаза господина долго меня рассматривали. И лишь после этого капризные губы его закапризничали и с них слетело:
- Развяжите его. - Голос у господина был густым, сочным, хорошо поставленным. Уверен, что когда-то он, если не с професиональной, то с самодеятельной сцены, точно, пел: "Люди гибнут за металл. За металл! Сатана там правит бал. Там правит бал!"
Парни тут же принялись за дело. И очень скоро я почувствовал себя совсем хомо разумным. Главное - у меня был свободен рот - мое основное оружие в борьбе под солнцем. Лишить меня голоса, равносильно, как если бы льву вырвать зубы и подпилить когти. Сейчас же у меня появился шанс уцелеть и шанс весьма и весьма существенный. Я воспрянул духом.
- Здравствуйте, Максим Казимирович! - губы господина изобразили некое подобие улыбки, но глаза его на слова никак не отреагировали. - Как вы себя чувствуете?
В ответ я с выражением продекламировал:
- Все хорошо, прекрасная маркиза.
Дела идут, и жизнь легка.
Ни одного печального сюрприза,
За исключеньем пустяка!
- Во, дает! - очень удивился один из моих провожатых, тот, кто имел преимущественное право голоса.
- Ну-ну. Забавно. Наслышан, - проговорил мой визави без всякого выражения. - А отчего вы не интересуетесь - по какой причине здесь очутились?
- Зачем? Я считаю это абсолютно лишним. Уверен - "добрые" хозяева сами мне это объяснят. Более того, убежден, что ради этого они меня и "пригласили", да ещё столь своеобразным образом. И потом, простите великодушно, но вынужден вам напомнить, что в приличных домах принято представляться.
- Шеф, он наглеет, - сказал все тот же боевик. - Его надо как следует поучить вежливости.
- Оставте нас, - раздражено проговорил шеф и сопроводил свои слова красноречивым жестом, указав своим подручным на дверь.
Те вышли. В воздухе зависла многозначительная пауза, во время которой мы с моим визави долго и прилежно рассматривали друг друга. Я прекрасно понимал, - зачем и для чего здесь очутился, но никак не мог избрать линию поведения. Все зависело от степени их информированности. Похоже, что вышли они на меня случайно. Если это так, то у меня сохраняется шанс доказать им, что я совсем не тот верблюд, а может даже, если здорово повезет, - что совсем не верблюд. Наконец, он сказал насмешливо:
- Зовите меня... допустим, Ашотом Насыровичем.
- В таком случае, я не возражаю против того, чтобы вы звали меня Мухамедом Али.
- И все же, Максим Казимирович, что вы думаете по поводу вашего задержания?
- "В мои лета не должно сметь свое суждение иметь".
Он усмехнулся. Покачал головой.
- С вами можно говорить серьезно?
- Попробуйте.
- Вы не ответили на вопрос.
- Относительно моего задержания?
- Да.
- Полагаю, что у вас были веские к тому основания. Не станете же вы ни за что, ни про что бить по голове человека и транспортировать его сюда. Это было бы слишком глупо и совсем негуманно.. Верно?
- Верно, - согласился он, усмехнувшись. Две части его лица и вели себя совершенно по разному. Если нижняя хоть как-то реагировала на мои слова, то верхняя была холодна и неподвижна, как египетский сфинкс. - Я готов удовлетворить ваше любопытство. Нас интересует содержание вашей беседы с Потаевым.
Я так и предполагал. В моем быстром мозгу тут же возникла логическая цепочка. Они знакомятся с публикациями американских газет, но очень сомневаются, что утечка информации произошла там. Путем простейших умственных упражнений они приходят к безошибочному выводу, что за всем этим может стоять Потаев. У них возникает вопрос - кто из людей Танина в последнее время с ним встречался. И очень скоро на него отвечают. В офисе Потаева наверняка есть стукач Сосновского. Скорее всего, это мелкий клерк, который не в состоянии узнать содержание бесед олигарха, зато может быстро донести с кем тот встречается. Вот потому я здесь. Да, но что же мне делать? Пока буду вести себя беспардонно и нагло - все отрицать. А там будет видно по обстановке. Наш разговор сейчас наверняка записывается на магнитофон. Что ж, это даже к лучшему. Надо дать понять Сосновскому, что выбор Потаева был болпее чем удачен.
- Отчего вы молчите, Максим Казимирович? - спросил шеф службы безопасности, скрывающийся под псевдонимом "Ашот Насырович".
- Кум тацент, клямант, - ответил с печальной улыбкой.
- Что вы сказали?
- Их молчание подобно крику.
- Ну-ну... И все же, о чем вы беседовали?
- Вы, Ушат Настырович, совершили кульпа левис (маленькую ошибку). Я никогда не имел удовольствие слышать фамилии, которую вы изволили назвать. Как там его?
Теперь у моего визави окаменела на какое-то время и нижняя половина лица. И он стал совсем походить на каменную бабу - божество древних скифов, населявших некогда великие просторы моей Родины и ассимилировавшихся в многочисленных славянских племенах. Это продолжалось минуты две - никак не меньше. После чего нижняя часть его лица немного отошла и пришла в движение.
- Глупо. Глупо с вашей стороны это отрицать. У нас есть прямые свидетельства этому.
- В таком случае, вы совершаете не левис (маленькую), а кульпа лята (большую ошибку). Ваш стукач, простите, агент вероятно имеет на меня большой зуб. Возможно я отбил у него девушку, а может быть выставил при почтенной публике на всеобщее посмешище, что с моими способностями, в коих вы, надеюсь, уже успели убедиться, я это могу сделать с каждым. Не знаю, не знаю. Но чем-то я его очень обидел. Если бы имел возможность на него взглянуть, то ответил бы более определнно. Так вот, этот ваш стукач, простите, агент решил с вашей помощью свести со мной счеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106