Нет, надо ждать. Ничего другого у меня, к сожалению, не остается.
- Да ты ещё и гуманист, земеля! - воскликнул я. - Удивительно! С такими талантами и до сих пор на свободе. Но ничего, скоро уж. В этом я отчего-то более чем убежден. Кажется, это будет твоей первой судимостью, господин гуманист? Или я не прав?
- Ничего, я не спешу.
- От твоего желания здесь ровным счетом ничего не зависит. Стоит мне в субботу не явиться на встречу, как в воскресенье, в крайнем случае, в понедельник, ты будешь "окольцован" и сможешь наблюдать горы исключительно в крупную глетку.
- До субботы ещё дожить надо, - ответил многозначительно Бахметов, вставая и потягиваясь. - А не выпить ли нам, Павел Иванович, вина?
Из этого я сделал вывод, что смерть моя на какое-то время откладывается. Этот янычар связывает со мной какие-то планы. Что ж, это можно только приветствовать.
- С удовольствием, Тагир Казбекович. А то у меня от одного твоего вида в горле пересохло.
Бахметов подошел к секретеру, открыл дверцу, достал бутылку вина и два стакана, наполнил их вином, один протянул мне.
- Вы мне положительно нравитесь, господин подполковник. В самых безвыходных ситуациях не теряете чувства юмора. За что будем пить.
- Я, лично, с удовольствием выпью за то, чтобы ты и твои боссы завтра уснули и уже никогда не проснулись.
Бахметов криво усмехнулся.
- Мне кажется, что вы злоупотребляете моим гостеприимством, Павел Иванович.
- Разве? Тогда, извини. И все же я выпью именно за это. Чтобы вся ваша волчья свора провалилась в тартарары. - Я выпил вино.
Бахметов нехорошо так, мстительно рассмеялся. Осуждающе проговорил:
- Вам, Павел Иванович, явно изменила выдержка. Ведете вы себя ни как опытный контрразведчик, а как, простите, уличная шпана. Сожалею. Вы хотите знать, чем все это для вас закончится?
- Предвижу, что ничем хорошим.
- Вот именно. Завтра на ваши "поиски" будут брошены все силы. Но, увы, вас не найдут. А ночью вы, как Алитет, спуститесь с гор, убьете телохранителей Татиева и его самого, но и сами погибните в "перестрелке". Как вам нравиться финал этой истории?
- Очень, знаете ли, да. Прямо-таки шекспировского звучания, - ответил я беспечно. Хотя, беспечность эта далась мне с великим трудом, если не сказать больше.
- Но, я думаю, вы вправе знать, что будет после вашей, не побоюсь этого слова, бездарной смерти. Так вот, уже вечером все информационные агенства поведают миру о вашем "злодеянии". А мои парни расскажут, как вы пытались их завербовать, чтобы дестабилизировать обстановку на Кавказе. После чего, согласитесь, ни о какой операции ФСБ не может быть и речи. Попытайтесь мне возразить.
Возразить мне было нечего. Я окончательно понял, что проиграл. Проиграл по всем статьям. Определенно. Я налил полный стакан вина, залпом выпил. И, исключительно для того, чтобы хоть как-то облегчить душу, покрыл этого ухмыляющего абрека с головы до пят отборнейшим матом, чем ещё больше его развеселил.
Затем я оказался в знакомой уже мне кладовке, где пахло плесенью и мышами и где я однажды воевал с тараканами. Похоже, что это - единственное, что я умею.
Глава шестая. Нежданная встреча.
Через пару дней после сходки в комнату Ступы ворвался Михаил. Рожа расстроенная. Глаза по серебряному рублю царской чеканки. Афанасий сразу понял, что терзавшие его душу сомнения были не напрасны. Так и случилось.
- Туча, мой знакомый мент говорит, что нас здорово накололи с этим списком.
Ступа вспомнил, как недвано "замочили" его кореша Сему Чистилина,как умолял тот поверить в его невиновность, и Туче стало не по себе. Такая лютая злоба накатила, что даже дышать стало трудно. Выходит, что зря они Хвата? Суки! Такого мужика потеряли. Какие он с ним по молодости красивые дела проворачивал. Но как же так! Ведь его уверяли, что здесь полный точняк, как в аптеке. А он, Ступа, тоже хорош! Поверил каким-то дешовкам. И не поверил старому своему другу. Вместо того, чтобы встретиться с ним наедине, потолковать за жизнь, сразу сходку назначил, старый дурак. Учит жизнь, учит, а все бестолку. Эх, ма! Что же делать? Выходит, что и другие, кто в списке, тоже подставы? Дела! Дела, как сажа бела. Точняк. Надо срочно дать команду, чтобы притормозили расправы. Нет, этого делать ни в коем случае нельзя. Иначе его авторитет жалобно тявкнет, как Муму, и так же пойдет прямиком ко дну, а братва "в законе" от него навсегда отвернется. Пусть все идет, как идет. Худо было Афанасию. До того худо, что так бы всех порвал к такой матери. Вдруг почувствовал - до какой степени стар стал, одряхлел. Тело будто ледяным панцирем стянуло, а скулы даже ломило от напряжения. А Колода трус. Похоже, что в штаны от страха натрухал. Вон как щеки трясутся. Тьфу ты! Смотреть противно.
- А твоему менту можно верить?
- Можно. Мужик он вроде надежный.
- Откуда ты его знаешь?
- На рыбалке как-то скорешились. А потом не раз вместе квасили. Правда, он за весь список сказать не может, а только по Октябрьскому району. Но там таких нет.
- Он назвал фамилии стукачей?
- Да ты что, Туча! - страшно удивился Утехов. - Он же не "шестерка", а нормальный мент.
- Он что, в "уголовке" работает?
- Да нет, в наружно-постовой службе.
- Откуда же он про агентов знает? Насколько мне известно, они у них засекречены.
- У него приятель в уголовке работает. Он через него узнал.
У Ступы отлегло от сердца. Несерьезно все это. Он долго, не мигая, смотрел на приятеля. И взгляд этот был тяжел, как расстрельная статья.
- Ты вот что, Миша, забудь об этом. Если кому сквазанешь, то прямиком пойдешь к Хвату в подельники. Ему там, наверное, скучно одному. - Афанасий мрачно рассмеялся над своей черной шуткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106