Прости. Прости и прощай. Последнее слово меня отрезвило и разозлило. Неужели оно возникло в сознании того кондового мужика, отчаянного оптимиста Дмитрия Беркутова? Не верю! Тот и не в таких переделках вел себя достойно. А этого и мужиком стыдно назвать. Черт-те что и сбоку бантик. Чмо я последнее. Дубина стоеросовая! Чурка с глазами! Длинноносая деревянная кукла. Вот кто я такой. А ведь какой хороший намечался мужик. Ситуация - обхохочешься. Ну, нет, ещё не вечер, господин хороший, сучий ты потрох. Еще не вечер. Это мы ещё посмотрим - у кого будет бал, а у кого - детский праздник. Сотри со своего красивого и благополучного лица улыбку. Расчеши бороду, ублюдок, - в ней запутались твои заблуждения относительно меня. И я тебе это скоро докажу. Определенно. Не удастся тебе, стервятник, насладиться моим трупом. Мы ещё справим тризну на твоей убогой могиле. Это я тебе обещаю и где-то по большому счету даже гарантирую.
Бахметов, не дождавшись от меня ответа, сказал:
- Но все это, Павел Иванович, так сказать, цветочки. Самое интересное ждет вас впереди.
И сама ситуация и наш разговор его явно забавляли.
- Что вы говорите! - деланно удивился я. - Да вы, батенька, фантазер! У вас явная склонность к сочинительству. Не пробовали писать авантюрные романы? Нет? Думаю - у вас получится.
- Жизнь, Павел Иванович, порой интереснее любого авантюрного романа.
- Вот это вы совершенно верно и все такое. Очень правильно. Очень. Жизнь, она - ого-го. Сегодня ты кум королю и сват министру, а завтра последнее ничтожество и дерьмо. Приличные люди не только здороваться, но даже плевать в твою сторону посчитают за оскорбление. Все так.
Бахметов криво усмехнулся, вяло махнул на меня рукой.
- Бросьте это, Павел Иванович. Меня подобными штучками не прошибешь. Нет. Вы мужественный человек и хорошо держите удар. Но, согласитесь, эту партию вы проиграли по всем статьям.
- И что же вы, сладкозвучный, нарисовали мне впереди?
- Не думаю, что это вас обрадует.
- И все же?
- Поняв, что ваш заговор раскрыт, а сообщник найден и казнен, вы исчезните.
- Вот, значит, как. А вы уверены, что мое исчезновение пройдет незамеченным для моего руководства?
- Вы, Павел Иванович, не оставили мне выбора. И потом, заметьте, ни я, а именно вы довели ситуацию до критической. На кой вам нужно было спасать этого краснобая? Мы с вами могли бы сотрудничать даже более плодотворно.
- Если бы вы заранее посвятили меня в свои планы, то я бы этого делать не стал. Уверяю вас. И чем же провинился Татиев перед вашими боссами?
Бахметов долго, не мигая, смотрел на меня. То ли что-то обдумывал, то ли просто его взгляд отдыхал на моем лице, любуясь его достопримечательностями. А полюбоваться было на что. Такого законченного идиота он видит первый и, наверняка, последний раз в своей жизни. Среди пяти миллиардов землян я один такой. Определенно.
- Зачем вам это, Павел Иванович? - наконец лениво спросил он.
- Считайте это моим последним желанием, сообразительный вы наш. А в последнем желании не отказывали даже людоеды экваториальной Африки.
Но Бахметов явно не спешил удовлетворить мою просьбу. По всему, моя глупая физиономия ему настолько наскучила, что он не выдержал, встал, отошел к окну и принялся любоваться открывшимся ему видом. Сказал в превосходной степени:
- Хорошо у нас тут! Прямо-таки райский уголок.
- Вот именно, - согласился я. - Даже не верится, что в такой красоте могут проживать такие типы, как вы с Татиевым. Но не тешьте себя надеждой, что так будет всегда. За все ваши деяния, Тагир Казбекович, гореть вам в гиене огненной.
Бахметов беспечно рассмеялся.
- Я воспитан законченным атеистом, Павел Иванович. А потому никогда не верил и не верю, что там, - он указал на потолок, - что-то есть.
- Вас будут судить независимо от того - верите вы или не верите. "Аз воздам" по делам вашим, а не по убеждениям. Поэтому путь туда вам заказан. Вы будете вечно пребывать здесь, - я указал себе под ноги.
- Там видно будет, - философски проговорил Бахметов. Он отошел от окна. Сел в кресло. Закурил. Выпустил к потолку струйку дыма. Прикрыл веки. Всем своим видом давал понять, что его совсем не интересует, что будет потом. Он наслаждался минутой торжества, козел.
- Тогда поздно будет смотреть, милейший. И все же, чем же провинился Татиев перед боссами?
- Он слишком возомнил о себе, почувствовал себя хозяином на Кавказе. Забыл простую истину - кто платит, тот и заказывает музыку.
- Нечто подобное я предполагал. Вашим боссам не нравится ход событий на Кавказе. Братья Татиевы своей самостоятельностью превратились из их союзников в противников. Так?
- Да, - кивнул Бахметов.
- И они решили сделать ставку на тебя? - спросил я, намеренно переходя на ты.
- И правильно сделали.
- Вот значит как. Ну-ну. Широко шагаешь - штаны порвешь, дорогой. Да? Неужели ты не понимаешь, что твоим боссам нужен Кавказ лишь для того, чтобы взорвать всю Россию?
Бахметов с ожесточением раздавил в пепельнице окурок. Откинулся на спинку кресла. Глаза его мстительно сузились.
- А по мне, - чем быстрее, тем лучше. Разом взорвать к шутам всю эту парашу. Думается - это будет более гуманно, чем день изо дня видеть её агонию.
И столько в его голосе было ненависти и презрения, что мне стало не по себе. Да он же псих! Определенно. Его же лечить надо. Его невозможно в чем-то убедить. Что же делать? Может быть попробовать сбежать? Сигануть в окно и, поминай как звали. Второй этаж. Может получиться. Нет, это не выход. Во-первых, отсюда убежать невозможно. Во-вторых, они только спасибо скажут за такой подарок - побег лишний раз подтвердит мою "виновность".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106